Еврейский Мир

Его собеседник: Авигдор Либерман, министр обороны, председатель партии  НДИ 

Об отношении к критике офицеров Армии. О подходе к вопросу электроснабжения Газы. Об отношениях с Россией в ходе гражданской войны в Сирии. О ситуации со строительством жилья в Калькилии в свете программы «Кнут и пряник». О проверке членов Узкого кабинета на детекторе лжи. Об отношении к проблемам праймериз и общих досрочных выборов 

С. Г-н Либерман, доброе утро! 

Л. Доброе утро.

С. Для начала, простой вопрос. В понедельник вы сказали, что те, кто обрушиваются с критикой против солдат и офицеров Армии, ведут себя недостойно, и вы как министр обороны защищаете офицеров. А когда такие, как Айзенкот, говорят о темах, близких к политике, то, как вы воспринимаете такие заявления? 

Л. Я с вами не согласен. Во-первых, политики не имеют права обрушиваться с критикой в адрес высших офицеров Армии, причем, обвиняют их в военном перевороте и в подрыве основ демократии, говорят, что Генштаб вводит политическое руководство в заблуждение. Это просто безумие! Это, в прямом смысле, подрыв безопасности нашего государства. Те, кто носят военную форму, не имеют права ответить на такую критику, они вынуждены промолчать. Поэтому я как министр обороны их представляю. Если у кого-то из политиков есть какая-либо критика в адрес Генштаба, должны обратиться ко мне. Они могут критиковать меня с утра до вечера, могут и 24 часа в сутки. И это даже приветствуется! Что касается вчерашнего выступления Гади Айзенкота, то он не говорил о политике. То, что нас волнует в Сирии в сфере безопасности: мы не собираемся ограничиваться ролью наблюдателей в Сирии, у нас с этим районом связано много национальных интересов, и мы действуем в соответствии с ними.

С. Я уважаю начальника Генштаба. Когда он говорит о вопросах, которые должны обсуждаться, именно, министрами Узкого кабинета, например, о поставках электричества в Газу, возможного соглашении с ней… Ведь такие вопросы на уровнях офицеров такого масштаба должны обсуждаться на закрытых заседаниях. Вы же — сторонник таких закрытых обсуждений? 

Л. Есть закрытая информация, которая обсуждается на заседаниях Военного кабинета. Есть информация, которая им уже утверждена и является открытой. Важно, чтобы те, кто обсуждают, могли дать объяснения своей позиции не только в плане политических интриг, а — с точки зрения безопасности нашего государства. Когда мы говорим про поставку электричества в сектор Газа, то понятно, что, с одной стороны, есть некоторые элементы, которые стараются привести к столкновению Израиля с сектором Газа; а, с другой — мы не хотим, чтобы страдали больные, старики, женщины и дети. Самый большой парадокс, с которым мы не готовы мириться: ХАМАС взимает налоги с жителей Газы, все эти деньги тратит на создание туннелей и ракет, а мы платим за их электричество. Ответственность — на Абу-Мазене, на ХАМАСе, это внутри палестинская игра, распри, и мы не должны в них влезать.

С. Когда Айзенкот говорит, что Россия закрывает глаза на передачу оружия Хизбалле, это тоже вопрос военного характера? Ведь израильское руководство — и вы в том числе — хорошо отзываетесь о координации с Россией в небе над Сирией. А такое его заявление не очень понравится Москве. 

Л. Прежде всего — наша безопасность. Кому-то понравится больше или меньше — это вопрос второстепенный. Мы поддерживаем конструктивный диалог с Россией, мы, координируя действия, смогли до сих пор избежать прямых столкновений. Вместе с тем, мы не можем отмахнуться от того факта, что Хизбалла использует создавшуюся ситуацию в Сирии для наращивания своей мощи против Израиля. Хизбалла занимается контрабандой оружия, проводит тренировки на территории Сирии. Мы заявили во всеуслышание, и в Москве хорошо знают нашу позицию: в тот момент, когда будут затронуты интересы нашей безопасности, мы будем действовать безо всякой оглядки.

С. Мы сегодня задаем вопрос радиослушателям в ходе интерактивного голосования: «Согласны ли вы с заявлениями начальника Генштаба Г. Айзенкота о действиях и роли России на Ближнем Востоке?» Помните, Вольтер сказал: «Если бы Б-га не было, то его нужно было бы придумать». Перефразируя, скажу: если бы Калькилии не было, ее нужно было бы придумать — для внутри коалиционных движений. 

Л. Думаю, что лучше было бы избежать этого внутреннего спора о Калькилии. Он показывает, что наши политики часто ставят свои интересы выше интересов безопасности. Их интересуют праймериз в их партиях; подрядчики голосов, которые приводят избирателей на внутренние выборы, определяют позиции многих наших министров. История с Калькилией началась 7 месяцев назад, когда было утверждение на заседании Узкого кабинета.

С. В рамках вашей программы «Кнут и пряник». 

Л. Да. Была объяснена логика: Калькилия была выбрана, поскольку этот город не принял участия в последней волне террора. Ничего — Хеврону, откуда вышло большинство террористов, и, наоборот, поощрение — Калькилии. На основе этой логики мы утверждаем некую территорию под застройку жилья, промзоны и т. д., после чего она передается на планировку — первичную, затем — детальную. Только после этого утверждается проект строительства жилья. Эти территории находятся под нашим, МО, контролем. Речь идет о частной палестинской земле, примыкающей к Калькилии. В итоге планировки мы увидели возможность постройки 6 000 единиц жилья, причем, сроки реального начала строительства — около 2030 — 35 гг.

С. И тут появился спин, который появился, как вы сказали, из уст правых министров, которые безответственно себя ведут? 

Л. Нет. Если кто-то и представляет правый лагерь в этом Кабинете, так это я. Есть министры, которые без всякой связи  с их правыми — левыми подходами ведут себя безответственно, они готовы жертвовать безопасностью Израиля ради попытки быть избранными на высокие места в собственной партии. Почему вся эта свистопляска по Калькилии началась по прошествии 7-ми месяцев после утверждения программы Кабинетом?! — Поскольку один из самых больших подрядчиков голосов внутри Ликуда оказался недовольным объемом строительства, утвержденным в его округе, — имею в виду главу Регионального округа Самарии Йоси Дагана, — он начал шантажировать всех министров и внутри Ликуда, и внутри партии «Еврейский дом». Речь не идет ни о безопасности, ни о числе единиц жилья, просто люди почувствовали, что на горизонте замаячили выборы, прежде всего, праймериз в партиях, и все хотят получить поддержку. В поселениях есть, подчас, больше голосов для праймериз Ликуда, чем он получает их на общих выборах.

С. Мы знаем про это. Когда вас как министра обороны атакуют Беннет и другие, они, почему-то, называют ваше имя, а вы, отвечая, имен не указываете; может быть, кроме Й. Дагана, для которого вы сделали исключение. Это — умышленно, т. к. касается министров, входящих в Кабинет? 

Л. Это не личный спор, а разный принципиальный подход. Есть правый прагматичный лагерь и правый — фанатичный. Я и моя партия представляем прагматиков правого лагеря, которые умеют ставить конкретные цели, реализовывать их. Фанатики готовы каждый день создавать новые лозунги, искать распри, ища дешевую рекламу. Мое предложение: любой член Узкого кабинета раз в год должен пройти проверку на детекторе лжи для ответа на единственный вопрос: «Сливал ли ты информацию в прессу и неуполномоченным людям о ходе заседания Военного кабинета?»

С. Если министр откажется проходить такую проверку, то его можно обязать законом это сделать? 

Л. Если откажется, заставлять его не надо. Но его публичное лицо в общественном мнении перестанет существовать. Это все понимают, и часть министров так отчаянно сопротивляются принятию этой инициативы.

С. Вы сказали, что в Ликуде готовятся к новым выборам… 

Л. Я этого не говорю. Есть некое общее ощущение. Вчера министр финансов М. Кахлон вышел с рекламной кампанией, его спрашивали, почему он это предпринял, купил большое количество рекламных счетов. Он начал объяснять: выборы, не выборы… Поскольку и внутри коалиции сегодня, к сожалению, хватает распрей, люди начали волноваться не только по поводу Кабинета, но и по поводу своего статуса внутри собственных партий. Хотя, по логике вещей, неясно, кому сегодня нужны досрочные выборы. Поэтому люди чувствительны к просьбам больших подрядчиков голосов внутри партий.

С. Вы готовы  к досрочным выборам? 

Л. Мы всегда готовы. У нас, слава Б-гу, праймериз не существуют, поэтому наша подготовка будет быстрой и эффективной.

С. Г-н Либерман, большое спасибо вам за интервью, за участие в программе «Тема дня». Хорошего дня вам! 

Л. Спасибо.