«Не исчез закон у священника, совет у мудрого и слово у пророка», – сказано в Книге Ирмиягу. Священники должны рассуждать о законе, пророки — рассказывать о своих видениях, а мудрецы — давать совет. Это разделение обязанностей лучше всего иллюстрирует структуру еврейского общества и объясняет, почему оно добилось таких феноменальных успехов.
Для евреев мудрость – это наиболее универсальная форма знания, да и труды мудрецов всего Древнего Востока наиболее созвучны с текстами Торы. Потому что Тора – практична, прагматична, основана на личном опыте, разумна и рассудительна. Мудрость обещает спокойную и размеренную жизнь, лишенную излишеств и крайностей, но вместе с тем – развития и перемен. Таков голос мудрости.
Глас пророка иной – он полон страсти и эмоций, с которыми провидец обрушивается на злоупотребляющих властью и жаждущих наживы. Пророк говорит от имени Б-га, и в то же время – от имени народа и бедняков, всех преследуемых и пострадавших. Пророки и пророчицы воспринимают жизнь как систему взаимоотношений Б-га с человеком и людей между собой. И главные качества для пророка – это отнюдь не разум и мудрость, а добро, сострадание, любовь и справедливость. Пророк обязан обладать своего рода эмоциональным интеллектом, способностью к безграничной эмпатии и состраданию всем брошенным и угнетенным.
Главная функция священничества как сословия, к которому в иудаизме относились служители Иерусалимского Храма, – это обучение евреев законам. А основной навык священнослужителя – это умение дифференцировать, разделять: святое от обыденного и чистое от нечистого. Священники пытались в нашем хаотичном мире установить хоть какие-то границы – как во времени, так и в пространстве. Их задача – не допустить характерного для язычников стирания границ между мужчинами и женщинами, людьми и богами, белым и чёрным, потому что отсутствие любых ограничений неминуемо приведет к стиранию разницы между жизнью и смертью, а значит, – к убийствам.
Западному миру тоже не чужд голос мудрости. Еврейской Книге Экклезиаста, авторство которой связывают с царем Соломоном, во многом созвучны труды великих философов – от Аристотеля и Марка Аврелия до Декарта и Монтеня. Западному миру знаком и глас пророка, глас вопиющего в пустыне, взывающего к справедливости и идущего на смерть за права других – то, что Эйнштейн называл «фанатичной любовью к справедливости». Но не многие из нас способны к ограничению и установлению границ, прежде всего – для себя самих и своего поведения. И мало кто может понять, что без этих границ, без осознанного самоограничения целостность нашего мира не устоит.
Идею нравственного самоограничения лучше всего иллюстрирует один из главных трендов современности – борьба за экологию и снижение вредоносного влияния человека на природу и среду. На самом деле экологи так борются за природу не потому, что Киотские соглашения запрещают выбросы и строгая буква закона должна соблюдаться. И не потому, что разум и логика мышления тоже подсказывают – при плохом отношении к среде обитания экологическая катастрофа неминуема. Не в законе тут дело и не в логике. Экологи так борются за природу, потому что понимают: наша планета многообразна, и для сохранения этого многообразия форм необходимо провести границы. И соблюдать их. Это просто глубокое осознание онтологии нашего бытия. В равной степени, идущее изнутри нравственное самоограничение позволяет миру поддерживать свое существование в задуманном Творцом порядке.
Лорд Джонатан Сакс
Шейндл Кроль
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
