Глядя смерти в лицо

И теперь я слышу их голоса. Их шепот, доносящийся из безмолвного прошлого, связывает меня, выжившего, с теми, от кого осталась только память.

Эли Визель

Сэм Пивник – один из тех, кому по счастливой случайности удалось пережить все ужасы Холокоста и преодолеть 90-летний рубеж своей жизни. Глядя смерти в лицо, ему пришлось пройти все круги нацистского ада, побывав в числе узников гетто и многочисленных концлагерей, включая Аушвиц. Там в газовых камерах погибли почти все его близкие. История Сэма Пивника уникальна. Познакомившись с ней, мы узнаем в том числе о малоизвестной странице еврейской истории: трагедии в Любекской бухте. Сэм Пивник – единственный в настоящее время еврей, которому удалось спастись на горевшем корабле «Кап Аркона» (Cap Arcona) во время этой ужасной трагедии.
Живя в Лондоне, Сэм Пивник является членом различных ассоциаций узников, переживших Холокост. В свои 90 лет он встречается с людьми разных поколений, особенно с молодёжью, делясь воспоминаниями о пережитом.
Сегодня мне бы хотелось познакомить вас с этим человеком и рассказать о его жизни и судьбе.
Сэм (Шломо) Пивник родился 1 сентября 1926 года в Бедзине (Bedzyn), на юго-западе Польши, в семье портного Лейба Пивника, ортодоксального еврея. Его мать Фейгл и бабушка, которая жила вместе с ними, растили детей. У Сэма было четыре брата и две сестры. Бедзин был еврейским местечком, больше половины населения которого были евреями. Жили они семьёй очень скромно, но были счастливы.
В тот день, 1 сентября 1939 года, когда Сэму исполнилось 13 лет, Гитлер оккупировал Польшу, начав Вторую мировую войну. Их город 4 сентября был занят вермахтом и включён в состав германского рейха, а чуть позднее нацисты переименовали его в Бенцбург (Benzburg), сделав полностью немецким.
Это был конец счастливой жизни не только для Сэма, но и для всей их семьи. Еврейские дети теперь могли учиться только в еврейских школах, предприятия были отобраны, преследования и издевательства стали нормой. В ночь с 8 на 9 сентября 1941 года Сэм из окна дома увидел пламя. К утру стало известно, что Большую синагогу и около 50 домов еврейского квартала подожгли нацисты. В здании синагоги находились более 60 человек. Близлежащие улицы и дома от пожара были превращены в руины, среди которых лежали обгоревшие трупы.

Аушвиц-Биркенау. Женщин и детей ведут в газовые камеры

Семья Сэма Пивника пряталась всё это время на чердаке дома, где они жили, в надежде избежать переселения в гетто, созданное нацистами, польскими немцами и поляками, перешедшими на их сторону в мае 1942 года. Туда были согнаны около 30 тысяч евреев города, большинство из которых позднее погибло в Аушвице-Биркенау. После войны в город вернулись только 150 человек. Семья Сэма, разделившая судьбы других еврейских семей города, тоже оказалась в гетто. В начале 1943 года их переселили в гетто, организованное в пригороде Камеонки (Kameionki). Несмотря на невероятно тяжелые условия проживания, их семье удалось там остаться, продержавшись до лета 1943 года, пока гетто не было закрыто. После этого Сэм с семьёй в числе многих других были депортированы в Аушвиц-Биркенау, где судьбы всех были предрешены.
В Аушвице-Биркенау их, узников, не дав опомниться, силой выгоняли из вагонов и, построив в две шеренги – молодые и здоровые, а также дети, старые и больные – вели на селекцию к доктору Менгеле, который окончательно вершил их судьбу. Родители, бабушка, три младших брата и сестра Сэма сразу же были уничтожены в газовых камерах. Сэм рассказывает, что сцена их разделения перед отправкой на смерть, постоянно стоит у него перед глазами. Тогда мать, успев втолкнуть его на сторону «жить», куда отбирали только молодых, в основном мужчин, шепнула ему: «Шломек, ты должен спастись». Больше он уже никого не увидел. Старшая сестра, Гендель, была уничтожена в газовой камере через десять дней.
В конце сентября 1943 года, проходя двухнедельный карантин в мужском бараке, Сэм заболел тифом и был направлен в лазарет. В своей книге «Оставшийся в живых: Аушвиц, «марш смерти» и моя борьба за свободу» (Survivor: Auschwitz, the Death March and my Fight for Freedom), вышедшей в 2012 году, Сэм рассказал, что, находясь в Аушвице, ему пришлось пережить несколько «отборов» в газовую камеру. Одним из них было происходившее в лазарете, когда в белом халате доктор Менгеле или «Доктор смерть», как его называли, делая обход, указывал пальцем на тех, кого следует уничтожить. Тех, кто мог сам подняться, не отправляли на смерть. Когда этот изувер приблизился к койке, на которой в жару маялся Сэм, и указал на него, тот, вдруг, внезапно, придя в сознание, вскочил и встал возле него. Поморщившись, Менгеле брезгливо шагнул в сторону, милостиво оставив Сэма в живых.
Но один эпизод, который он невольно наблюдал из окна, находясь в лазарете, Сэму не забыть никогда. «Выглянув из окна, – вспоминает он, – я увидел маленького раздетого мальчика, лет четырёх, который убегал из газовой камеры… Его остановили вооруженные охранники и приказали вернуться. И тогда он послушно повернулся и очень медленно побрёл обратно, словно понимая, куда он идёт. Этот ребёнок и сейчас стоит у меня перед глазами. Возможно, мама перед смертью приказала ему: «Беги!», надеясь на чудо… Я стараюсь забыть или на время удалить его из памяти, но это не в моих силах».
Сэма, физически крепкого, выглядевшего старше своих 16 лет, вместе со старшим братом Натаном отправили на работы по очистке вагонов прибывающего транспорта. Евреи были вынуждены оставлять в вагонах все свои вещи. Среди них были продукты питания, часто – деньги или драгоценности. Всё это перед отправкой на вещевой склад, который назывался «Канада», под строжайшим наблюдением охраны лагеря сортировалось работниками зондеркоманды, куда был зачислен Сэм Пивник. Работая там в течение четырёх месяцев, 16-летний подросток, узнал почём фунт лиха, постоянно наблюдая душераздирающие сцены, находясь неподалёку от газовых камер. Как правило, участь работников зондеркоманды в Биркенау была предрешена. Обеспечив достаточным питанием и предоставив лучшие условия проживания, в Аушвице их уничтожали каждые три-четыре месяца как живых свидетелей нацистских преступлений, заменяя другими. Каждый из них проживал день, не зная, что с ним сделают в следующую минуту. Тех немногих счастливчиков, кому удавалось избежать уничтожения, переводили в другие лагеря смерти. Своего брата Натана, сумевшего пережить Аушвиц-Биркенау, Сэм потерял, подозревая, что тот погиб.
В конце 1943 года Сэм Пивник был переведён в подлагерь Аушвица – Фюрстенгрюбе (Fürstengrübe), которым руководил обершарфюрер Макс Шмидт. Там Пивник работал каменщиком, а затем – в угольной шахте.
Работа была изнурительной, не хватало воздуха, люди задыхались, были истощены, и почти никому из их бригады не удалось выжить. 19 января 1945 года в результате наступления Красной армии лагерь Фюрстенгрюбе был эвакуирован. Заключённых, которые ещё могли передвигаться, вели в двадцатиградусный мороз «маршем смерти» к железнодорожной станции Гляйвиц (Шлезия). Им следовало через Маутхаузен добираться в Нордхаузен (Тюрингия), где был расположен концлагерь Дора-Миттельбау. Тех, кто не мог выдержать «марша смерти», тут же расстреливали.
Оставшихся в живых, в их числе и Сэма Пивника, погрузили на открытые угольные цистерны и везли в течение 10 дней, которые для них, в те лютые морозы лишённых воды и пищи, длились бесконечно.
Обезумевшие люди теряли сознание и умирали, имели место случаи каннибализма. В Доре-Миттельбау Сэм провёл три месяца, находясь на подземных работах по возведению подземного оборонного завода, который, к слову, так и никогда не был введён в эксплуатацию. Условия под землёй были на грани выживания. Отопления не предусматривалось, постоянная температура не превышала 8 градусов, продуктовые пайки были крайне малы. Люди заболевали туберкулёзом. Оттуда в числе других 200 заключённых лагеря, которым удалось выжить, Пивник был эвакуирован на барже по реке Эльбе на север Германии, в Шлезвиг-Хольштайн.

Комендант Макс Шмидт, не зная, куда разместить людей, двадцать человек, оставшихся в живых, среди которых находился и Сэм, отправил в Нойе Глазау, где находилось родовое имение его родителей. Там они были втиснуты в небольшой ветхий сарай, где спать приходилось на земляном полу вповалку, укрываясь соломой, страдая от голода и болезней. Измученные, они должны были работать в поле до изнеможения под солнцем и дождём. Для местных жителей, видевших эти живые скелеты, которые, еле держась на ногах, ежедневно волочили с поля трупы товарищей, это было зрелищем не из лёгких.
Но для Макса Шмидта, верного идеалам Гитлера, война в тот момент всё ещё продолжалась. Он знал, что ни один узник концлагеря не должен быть сдан в руки союзников, считал необходимым выполнить приказ любой ценой.
Кстати, ему, Максу Шмидту, тому, у кого руки были по локоть в еврейской крови, удалось самым непостижимым образом после окончания войны остаться в живых. Он благополучно проживал в своём родном Сарау как вполне добропорядочный гражданин города, вплоть до самой смерти, в 2002 году. За это время Шмидт три раза привлекался к суду, но всякий раз находились медицинские заключения, а также свидетели, дававшие показания в его пользу. В 1989 году его уголовное дело было окончательно закрыто.
К сожалению, страдания и ужасы для Сэма Пивника на этом не закончились: узников, оставшихся в живых, новым «маршем смерти» Макс Шмидт отправляет в Любекскую бухту к порту Нойштадт.
3 мая 1945 года они были доставлены на борт переполненного до отказа, бывшего круизного судна «Кап Аркона», который вместе с судами «Тильбек», «Атэн» и «Дойчланд», использовались нацистами в качестве «плавучих концлагерей».
Попав на «Кап Аркону», Сэму пришлось увидеть кошмарные сцены, которые он в своей книге назовёт сущим адом. На борту этого люкс-лайнера томились узники концлагерей, в том числе концлагеря Нойегамме, лишённые элементарных условий, без еды и воды, а рядом лежала гора трупов.
Желая замести следы собственных преступлений, нацисты погрузили заключённых на суда и подставили их под удар британской авиации. А вместе с ними и своих же охранников и членов команды судов. Суда не были обозначены красным крестом и не имели белого флага, поэтому британские лётчики воспринимали их как военные, перевозившие офицеров Вермахта, убегавших в Норвегию.
Некоторые историки считают, что нацисты изначально планировали затопить суда или сжечь их в море с узниками на борту. Здесь необходимо отметить, что суда не имели достаточного запаса топлива, и доплыть до Норвегии было невозможно.
Через несколько часов после посадки, как вспоминал Пивник, «плавучие концлагеря» подверглись обстрелу британских истребителей-бомбардировщиков. «Кап Аркона» и «Тильбек» были подожжены. Пылающий, переполненный «Кап Аркона» ушёл под воду. На судах находились преимущественно евреи.

Британские пилоты позднее заявили, что не догадывались о том, что на судах находились узники концлагерей. Сэм Пивник отмечал в своих мемуарах, что рядом с горящим и тонущим судном «Кап Аркона» находились рыбацкие лодки. «Они подбирали, прежде всего, эсэсовцев, которых с членами команды на судах находилось около 500 человек. Узников добивали прямо в воде. Рыбаки не спасли ни одного из них», – вспоминал Пивник. Из примерно 7000 узников, находившихся на борту двух судов, выжили где-то до 400 человек. Тех, которым удалось чудом доплыть до берега, расстреляла на берегу охрана СС и военизированные подростки из Гитлерюгенда.
Сэм Пивник, находясь в тот момент на верхней палубе «Кап Арконы», чудом сумел выпрыгнуть в ледяную воду, температура которой не превышала 8 градусов. Без всякой надежды на спасение, Сэм плыл, цепляясь за деревянную доску, которую ему посчастливилось схватить в начавшейся дикой панике на горящем корабле. Он проплыл несколько часов, пока не потерял сознание. Течением его тело было прибито к берегу.
Очнувшись на безлюдном пляже, Сэм не мог понять, что для него эта проклятая война уже закончилась. «Я сразу не мог прийти в себя», – вспоминал Сэм, – и ещё долго не мог осознать, что я больше не заключённый, что нет переклички, нет рёва охраны и лая собак, нет побоев и стука сапог. Нет ничего, кроме крика птиц». Это было 4 мая 1945 года -Сэм Пивник был освобождён солдатами британской армии.
После окончания войны он первое время находился на военной службе во французской оккупационной зоне Германии. Затем разыскал брата Натана, который жил в Палестине, и они переселились в Лондон. Сэм Пивник стал работать реставратором и занялся бизнесом по продаже антиквариата.
«Люди часто спрашивают меня: почему я так долго ждал (до 2012 года), чтобы рассказать свою историю», – говорит Сэм. – На этот вопрос трудно ответить. Когда я впервые приехал в Лондон после войны, это никого не интересовало. У людей были свои собственные проблемы – потеря семьи и жилья, ранения и многое другое. И тогда внутренний голос сказал мне: «Забудь обо всём. Ты должен строить новую жизнь. Сконцентрируйся на этом». Конечно, я не мог и никогда не смогу забыть о том, что пережил. Я живу с этим каждый день и каждую ночь, картины прошлого приходят ко мне снова и снова. Это факт, но в один прекрасный день я твёрдо решил, что расскажу свою историю. Я должен это сделать. В печати. Потому что каждая личная история времён Холокоста – это не только страдания и смерть, но это ещё и наш опыт, и наша память. Как известно, те, кто не помнят своего прошлого, обречены пережить его вновь. И ещё. Моё поколение переживших – не вечно. И однажды рассказать об этом будет некому. И вот тогда останутся строки из воспоминаний».
История Сэма Пивника, замечательного человека, которому удалось выжить, каждый день глядя смерти в лицо, останется с нами не только пока он жив. Она – часть нашей общей истории, сохранить память о которой – наш долг.