В доме скорби, старом ливанском доме из граненого камня, тело Жмайеля не показали. Крышка гроба была запечатана – настолько обезображено его лицо пулями – как будто бы кошмары Ливана можно таким образом скрыть.Однако марониты и последователи греческой православной церкви, друзы и даже мусульмане, которые пришли выразить соболезнования жене Жмайеля, Патриции, и его убитому горем отцу Амину, безутешно рыдали у задрапированного флагами гроба. Они понимали, какие ужасы могут вспыхнуть в ближайшие дни, и, проявляя достоинство, отказывались принять эту перспективу.Находясь в Бейруте, я наблюдал за ливанскими детективами – за теми, кто не раскрыл ни одного из многочисленных политических убийств в Ливане. Они фотографировали отверстия от пуль в синем автомобиле Kia, в котором ехал Жмайель. В окно со стороны водителя было выпущено 13 пуль, шесть из которых вылетели в пассажирское окно после того, как прошли сквозь голову ливанского министра промышленности и голову его телохранителя. Однако в его родном городе Бикфайе, горной местности, покрытой сосновыми деревьями, странными в это время года розами и новыми знаменами фалангистов с треугольными кедрами, сгрудившиеся в кучу плакальщики в черном требуют не мести за убийство Жмайеля, а законного правосудия.Это обнадеживающий момент. И кто бы мог во времена гражданской войны, призрак которой теперь снова нас преследует, подумать, что настанет день, когда друзы смогут безбоязненно войти в эту святая святых, войти как друзья, чтобы выразить соболезнования по поводу смерти человека, чей дядя Башир был злейшим и свирепейшим врагом друзов?Лучший друг Башира. Масуд Ашкар, офицер армии, в эти мрачные и страшные дни говорил о необходимости объединения и о правосудии в Ливане. «Мы знаем, что сирийцы во время войны убивали людей, – сказал он мне. – Мы ждем, когда станет известно, кто убил Пьера. Эти люди хотели снова развернуть гражданскую войну. Мы должны знать, кто эти люди».Но в таких надеждах есть доля отчаяния. С печалью людей, которые еще надеются на излечение, хотя все надежды исчерпаны, некоторые представители местных христиан собрались в восточном пригороде Бейруте Ждейде, где во вторник днем убийцы застрелили их депутата. Его машину с ливанским регистрационным номером 201881, капот которой разбит в том месте, куда в 15:35 ударила машина убийц Honda CRV, полиция сфотографировала сотни раз. Никто из свидетелей убийства не назвал своих имен. В Ливане теперь это не принятоМеньше чем за час до этого Пьер Жмайель был в Бикфайе, в 200 метрах от того места, где вчера было обнаружено его тело. Там он отдал почести у памятника своему деду, тоже Пьеру Жмайелю, основателю христианской партии «Фаланги», которую его внук представлял в парламенте.Никто, разумеется, не упомянул, что этот дед Жмайель, простой футбольный тренер, создал партию фалангистов в качестве военизированной организации, находясь под впечатлением, как он сам рассказывал перед смертью в 1984 году, от посещения нацистской Олимпиады в гитлеровской Германии в 1936 году. Как это обычно бывает, подобные неприятные подробности были выполоты из ливанской истории – и из рассказов журналистов о смерти его внука на этой неделе.Пьер Жмайель-младший, однако, был достойным политиком, как сказал один свидетель его смерти. «Видите тот дом с навесами? – спросил он меня. – Там умерла старая женщина, и Пьер Жмайель приезжал сюда выразить соболезнования ее семье». Дом старой женщины находится всего в 30 метрах от места его гибели. Вероятно, он сбросил скорость, чтобы свернуть на боковую дорогу. Все знали, что он приедет сюда во вторник утром, сказали соседи, и это означает, что его предали. Убийцы поджидали доброго министра, который ехал выразить соболезнования, не зная, что на следующий день соболезнования придется принимать его собственной семье. Они даже не надели масок и хладнокровно застрелили продавца, который их увидел.
Опубликовал:
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
