Арье Юдасин беседует с раввином Авраамом Бинским
– Шалом рав, после большого перерыва… Мне не очень бы хотелось встречаться по этому поводу, но увы. Месяц назад ушёл от нас Ваш близкий друг, один из тех, кто вместе с Вами начинали ешиву «Швут Ами». Большинство «русских» раввинов Израиля её выпускники, если я не ошибаюсь?
– Шалом, реб Арье. Да, «большое большинство». Причина этой встречи у нас да, очень печальна. Но, исходя из слов царя Шломо (Соломона): «лучше идти в дом скорби, чем в дом веселья», она важная. Мы должны исполнить две заповеди: «хесед беэмет», истинное милосердие (к ушедшему), вспоминая о нём и о его добрых делах: а вторая — это «акарат тов», благодарность за те добрые дела, которые им сделаны. Все его, рава Хаима, друзья буквально шокированы его уходом.
– Как Вы познакомились с равом Хаимом Коэном?
– Мы познакомились в ешиве «Итри». Главой её был был рав Элефант, которому удалось создать, как принято говорить, «Керен беЯвно» («виноградник Торы в Явно», который в наших книгах зовётся Академией — там была сохранена Тора Израиля после разрушения Второго Храма и Иерусалима). Выдающиеся ешивы с тех пор принято образно сравнивать с этой Академией.
– А чем эта ешива так выделялась?
– Раву Элефанту удалось, я даже не могу представить как и чем, так наэлектризовать спонсоров в самых разных концах мира, что они с удовольствием поддерживали ешиву. Был выстроен целый комплекс зданий из иерусалимского камня, очень красивый кампус, сады, преподавали в ней многие ведущие знатоки Торы — такие, как рав Эфрати, рав Йоэль Швац, «Магид иерушалми» рав Швадрон, рав Галинский и т.д. Сам рав Элефант, большой знаток Торы, тоже преподавал, мне совершенно неведомо, откуда у него бралось на всё это время.
А Вы знаете, где жили женатые ученики, «аврехим»? В соседней арабской деревне Бейт Цафафа, с которой ешива граничила. Выходили вы из ешивы и прямо попадали в деревню. Времена были другие…
– А, так это было «поселение» на «оккупированных территориях»?
– Не говорите таких слов, а то сразу выселят! Нет, это был город , и город назывался «Иерушалаим», Иерусалим.
– Я слышал, там же, в вашей «почти поселенческой ешиве», преподавал будущий глава ешивы «Швут Ами» рав Элиэзер Кугель?
– Нет, реб Арье, там преподавал его сын, рав Авраам Кугель. Он не только преподавал, но и буквально работал «мамой и папой» для «русских», помогал нам во всех наших делах, был к нам очень близок. И это не удивительно, ведь он внук «Праведника нашего времени» рава Арье Левина, светоча милосердия (именем которого, кстати, названа одна из иерусалимских улиц). Рава Левина знал весь Израиль и даже мусульмане и англичане относились к нему с крайним уважением.
И вот в этой иешиве обитали немногим более десяти «русских», которым к тому времени уже успели стать «настоящими израильтянами». Все прошли армию, все хорошо владели ивритом. Там учились рав Пантелят, рав Грилиус, рав Шломо Нахат, рав Арье Кацин, рав Хаим Верцман, рав Рудин, братья равы Островские и многие другие, которые внесли свой вклад в становление обновлённого русского еврейства.
– В какие годы это происходило?
– В самом начале 1980-х. Там мы и познакомились с Хаимом Коэном и очень подружились. А в 1982-м возникла особая ешива — для молодых выходцев из Союза. Было нам по 22-23 года.
– Что означает само название «Швут Ами», почему новую иешиву так необычно назвали?
– Буквально: «Возвращение пленников моего народа. Значило это — возвращение на свой настоящий путь тех, кого пленили чуждые образы жизни, чуждые идеи, чуждые нам искусственные «религии».
– Зачем она создана — если вам преподают такие светила и все прекрасно владеют ивритом?
– Реб Арье, не забывайте, что в Израиле есть марокканские, румынские, йеменские, польские и прочие евреи. В то время в Израиле были ешивы литовского, хасидского, сефардского и так далее направления, которые при этом имели разные направления внутри себя самих. Это и символизирует красоту Торы, у которой, как говорят наши учителя, «много лиц», много разных подходов к её изучению и исполнению. Ну, а что касается преподавателей, то многие из них в дальнейшем преподавали нам и в «Швут Ами».
Несмотря на нашу малочисленность, стало очевидным, что нужно открывать «русскую» ешиву. Затем, чтобы в непростой ситуации израильского бытия, при дикой конфронтации со стороны секулярного еврейства, секулярной власти — выходцы из Союза могли «прийти к своим». И в 1982-м году была создана ешива «Швут Ами» во главе с равом Элиэзером Кугелем, который очень подходил для этой миссии.
– Чем?
– Во-первых, он талмид-хахам, ученик самого Хазон Иша. А во-вторых, он был главой движения «Распространение Торы в Израиле» — которое заботилось о создании ешив и колелей на израильской периферии.
– Вы хотите сказать, что Израиль — обширная империя и в нём есть столицы и провинции? И что есть «провинция» внутри самого Иерусалима, где Ваша ешива существовала и существует?
– Разумеется. Вы не представляете, чем были в те годы, а особенно чуть раньше, в начале семидесятых, до первой алии из Союза, все эти «провинции».Офаким был глухой деревней, а Ваша Беер-Шева, «столица Негева», являлась просто деревней побольше. Её можно было пройти от конца до конца за 25 минут. Сейчас по ней нужно ездить с GPS…
Рав Хаим Коэн, человек очень душевный, к которому люди тянулись, стал одним из «центров притяжения» новой ишивы. Между прочим, он был тогда «правой рукой» рава Ицхака Зильбера, да будет благословенна память праведника, они вместе делали очень и очень многое. И в Израиле, и в Италии, и в России…
– Вы можете привести пример?
– Хаим был человеком очень интеллигентным и отзывчивым. Если он видел, что кому-то нужна помощь, он естественно начинал чем-то заниматься. Он так родился, кажется, ему даже и не надо было прилагать для этого особенных душевных усилий. Он просто очень любил людей. Когда мы, после работы в Голландии, собрались возвращаться в Израиль, меня из «Агудат Исраэль» попросили задержаться в Италии, в «древнем русском городе Ладисполе». Там на улицах слышалась только русская речь, после Голландии это казалось странным. Мы пробыли на этой «новой родине» 3 недели. Когда после возвращения в Израиль мы анализировали ситуацию в Ладисполе, нам стало очевидно, что для помощи русским евреям и для противостояния миссионерам, которые в Ладисполе и окрестностях окопались очень серьёзно, есть только один человек, которого туда можно послать: раввин Хаим Коэнишвили. И с его появлением вскоре в Италии открылся «новый город для русских» — Остия, Хаим немало там преуспел. Когда министр абсорбции, в то время глава партии ШАС, рав Ицхак Перец поехал в Италию, он направился именно в Остию, к раву Хаиму.
В самой ешиве Хаим занимал очень и очень усердно, дни и ночи напролёт, заканчивал трактаты, переводил книги классические и участвовал в написании и публикации новых. Такая у нас была атмосфера… И при этом он был бардом, много занимался музыкой, писал, его гитара под сигарету «Нельсон» и чашечку кофе была основой всех наших…
– …тусовок?
– Теперь это называется так… но для нас это слово не показалось бы подходящим. Всё было посвящено Торе. Именно с музыкой был связан его приход в Торе.
– ??
– Происходило это так. Он создал группу, они выступали по всему Израилю. Его искусство привлекало людей. Он познакомился в одной женщиной, немного старше его, у неё было двое детей. Парнем он был серьёзным, интересным человеком, к нему тянулись… Они решили пожениться. Когда они обратились в раввинат, Хаиму было сказано, что коэн не может жениться на разведённой. Другие израильтяне просто поехали бы на Кипр и там расписались, на Кипре существовала (и существует) целая индустрия некошерных «израильских браков». Писали, что какой-то круиз, где одновременно поженились 165 израильских… гм… пар претендует на место в Книге Гиннеса.
– Рав, зачем Вы обижаете Америку? А наша славная столица казино, священный град Лас-Вегас с его пятиминутными браками, с «раввинами»-клоунами, готовыми молниеносно поженить кого угодно на чём угодно? Хотя я понимаю израильтян, Кипр-то поближе.
– Реб Арье, Вы, конечно, иронизируете, хотя… Однако Хаим был другой человек. Услышав отказ, он начал исследовать — а что такое коэн? И это в конечном итоге привело его назад — к Традиции, к наследию своего народа.
У нас с Хаимом был один близкий общий друг, рав Давид Рудин — сегодня он много делает для еврейства в «столице Негева» Беер-Шеве. Очень интеллигентный человек, художник. Он сказал о Хаиме: «Хаим умеет почувствовать человека, принять его взгляд на мир и говорить с ним на его языке — о том, что для него важно. И это всегда нравится людям и притягивает людей к нему».
– То есть, говоря иными словами, он обладал талантом понимать и уважать другого?
– Да. Хаим не только любил, но и уважал людей. Я не помню за все годы, чтобы Хаим кого-либо обидел или кто-нибудь бы на него обижался. Он любил и очень умел общаться с людьми, тёплые и доверительные отношения складывались незаметно и быстро. В нашей общине здесь, в Нью-Йорке, есть его ученики. Вы может представить, как они говорят о нём…
– Рав, расскажите какую-нибудь историю, чтобы не было слишком абстрактно.
– Хорошо. Однажды в Голландии к нам пришли мать с дочерью, мама врач, дочка дантист. Они оказались в сложной ситуации. Дочка сверлила зуб одному профессору математики… Как любая аидише мамэ, её мать всегда была убеждена, что такая талантливая дочь, как её, может выйти замуж как минимум за профессора. И вот приходит профессор с сильной зубной болью, сам, жив-живёхонек! Конечно, на почве сверления зуба возникло чувство, как сказал великий Пушкин, «я помню чудное мгновенье»…
– Хотел бы я пронаблюдать за этим мгновением. Ольга с Татьяной сверлят Онегину коренной зуб…
– В итоге они решили пожениться, а профессор, русский еврей, работал в Голландии. Но, несмотря на зубоврачебную романтику, в последний момент дело расстроилось. Мама с дочкой только-только начинали тогда свой путь в идишкайт — естественно, с семинара рава Хаима. Рав Хаим дал им наш адрес… Они пробыли у нас месяц и все эти дни мы слышали о нём в самых превосходных степенях. Он оставлял глубокий след в душах людей, с которыми его сводила жизнь.
Семинары рава Нафтали Цукера по всему Союзу тоже во многом держались на Хаиме.
– А здесь, скажем в Сент-Луисе? Я сам там не бывал, но слышал, что гитара рава Коэна была главным инструментом приближения к Торе. Рав, Вы можете рассказать и о других выпускниках Швут Ами?
– Выпускников разбросало по разным странам, особенно по Израилю, России, Америке, Австралии… Список получился бы очень большой. А если ещё с личными историями — Вашей газеты с сайтом не хватит. Скажу только, что все они преподают, помогают евреям из России и других «русскоговорящих» стран не забыть, что они евреи.
– Когда я волею судьбы, в не самый приятный для меня момент, оказался в ешиве в Питере — там мы, конечно, пересеклись с равом Пантелятом, который приехал преподавать. Слышал я его лекции и в Израиле, читал книги. Рав Элазар Нездатный, глава питерской ешивы, тоже из «Ваших», только следующих поколений учеников «Швут Ами». Я учился у рава Хаима Бурштейна, до недавнего времени Главного раввина Литвы (мы по сей день дружим),– и он из «Швут Ами», ещё более позднего «разлива». Редактор и издатель газеты, где появится наше интервью, рав Арье Кацин, Ваш знакомец ещё по этой ешиве. Моим хеврутой был рав Михаэль Рюмкин, и тех же весей… Уже на себе самом я вижу, что в масштабах «русской Торы» ешива «Швут Ами» сыграла особую роль. Подобную той, наверное, какая была отведена чудом спасшейся в Катастрофу ешиве «Мир» в масштабах всего еврейского народа?
– Наверное, можно сказать так. А рав Хаим Коэн был одной их опор этой ешивы, да и всего «русскоговорящего еврейства». О нём можно (и нужно) много ещё рассказывать, потеря такого человека невосполнима. Да будет благословенна память праведника!
Беседовал Арье ЮДАСИН
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
