Когда-то, года 4 назад, первая в «Еврейском Мире» подборка Лины Шнейдер начиналась прекрасным стихотворением: «Пока ещё нет», посвящённом памяти Франца Розенцвайга — немецкого еврея, выдающегося философа, сквозь ужас нарастающего паралича и безмолвия пролагавшего свою дорогу к Торе. Последние слова стиха: «Ищу у Него — ищу я Ответ/ В нетленной, Б-жественной Торе».
Я не знаю, что случилось за годы в душевных исканиях этой психолога, преподавателя и экскурсовода. В силу моего слабого разумения, психологу сложнее сговориться с самой собой… На простые формулы вопросов готовые формулы ответов уже есть, теряться в трёх (внутренних) соснах не позволено — но ведь нужно, как и любому, всё-таки искать свои собственные ответы? И, что совсем уж неподъёмно, свои вопросы… даже на границах предощутимого бытия. Хорошо хоть, нередка в психологе живёт такая потребность.
Подборку, которую Лина прислала мне сейчас, открывал прекрасный стих на Новый год — об итогах и обновлениях года, итогах и обновлениях жизни. Я решил этот стих не публиковать — он просто не по адресу; всё то, о чём говорится в нём, пригодно ко дню любому. И — особенно — к Рош-аШана, Дню Суда. Так часто мы переносим свои внутренние постижения, свои сияния — в чужие сосуды!
А с другой стороны — прочитайте её «На прохождение гиура», коим завершается подборка. Это слова человека, всей душою сопряжённого с вечным Израилем! Наверное, и каждому из нас должно постоянно задавать себе вопрос: «Пока ещё нет?». Вне зависимости от размеров бороды и количества выученных наизусть молитв.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com.
Лина Шнайдер
ДРУЗЬЯМ-ПОЭТАМ
В час, когда этот мир
Вдруг покажется мне беспросветным, —
(Одиночество звезд наполняет мое естество), —
Вспоминаю, что есть на Земле
Мои братья и сестры — поэты,
Есть особая связь — наших душ обнаженных родство.
Хоть с ухмылкой — молва,
И предательства горького тяжесть,
И судьба насмеялась,
И страшен грядущего лик,
Пусть лишь будут слова,
Чтобы строчка, как прежде, рождалась,
И слагался бы стих —
Жажды Духа кристальный родник.
ПОЭЗИЯ
Нет, я не верю в «маленьких» поэтов.
Пусть ручейки со всех сторон бегут,
Вливаются потом в большую реку,
Которую Поэзией зовут.
Да, кто-то смог большой водой разлиться,
Своей судьбой и славою влеком.
Но никому не надобно стыдиться
Того, что был он тихим ручейком.
АДАМ И ЕВА
…Пусть вновь Адам воздаст
За благо Еве,
Не вспоминая о Познанья Древе.
За всё мы расплатились —
и сполна.
Но всё ж, из века в век, любви
полна,
И, забывая родовые муки,
К любимому всё тянет
Ева руки.
ПИСЬМО ПИТЕРСКОМУ ДРУГУ
О ПОЕЗДКЕ В РОССИЮ
(Картинка с натуры)
Мое лицо не нравится в России:
Кавказские, семитские черты.
Ни капли белокурости и сини,
И — антитеза русской красоты.
В метро один, прищуривая глазки,
И у других ища поддержки «лбов»,
Сказал мне очень тихо, очень ласково:
«Ты из грузин, армян или жидов?»
“Неважно, только видно, что — не «наша»,
Загадили пространство все вокруг.
И как вас только терпит нынче Раша?” —
Сказал другой (на рукаве «паук»).
…И стало мне не страшно, только горько.
Ведь это я учила их отцов
Разумному, и вечному, и доброму,
А вот отцы родили подлецов.
Старик, ребенок — этим все едино.
Коль внешность не подходит под стандарт,
Исподтишка воткнут заточку в спину
За форму носа, глаз, за — просто так.
…И вот бреду по городу без цели.
Болит душа, туманятся глаза…
Ты здесь творил, скажи, ты «наш», Растрелли?!
Багратион, ты город защищал!
А ты — «наш» — бог, поэт, чье имя свято
И будет вечно живо на Руси,
С кудрями африканского собрата?!
Его бы хоть на время воскресить,
И, попадись он на глаза скинхедам,
Они бы не простили этот грех —
Смешенья крови — прадеду поэта,
И Пушкин расплатился бы за всех.
…Красуется и хорошеет Питер,
Но он — не «мой» теперь, и я — не «наша» в нем, —
Тот город, что смешеньем всех религий,
Народов, рас,- задуман был Петром.
Мое лицо не нравится. В России
Зло принимает форму бытия.
Но и меня не гложет ностальгия.
Такая вот Россия — не моя!
НЕТ, НЕ ОТКРОЕТСЯ ВЕЧНАЯ ТАЙНА
Нет, не откроется вечная тайна
Закономерности встречи случайной.
Знаю лишь только, Б-жья раба:
Всё неслучайное — часто случайно.
Всё, что случайно,- это судьба.
Нет, не откроется вечная тайна
Закономерности встречи случайной:
Что это? Крепость? Дом на песке?
Что тут гадать? Подойди ко мне ближе
И наклони свою голову ниже…
Бьётся печаль моя так же, как жилка,
Что у тебя на виске.
В КОТОРЫЙ РАЗ
В который раз на перекрёстки глаз
Я выхожу. Стою, как на закланье,
Собрав, как в фокус, взглядов их вниманье.
Как тяжек он, как радостен — мой час!
Как много лиц — усталых, равнодушных,
Внимательных, восторженных, живых,
Звучанью слова моего послушных…
Как радостен и тяжек этот миг!
Я им скажу всё то, что говорила
Не в первый раз.Но им-то — дела нет.
Что было — ведь не с ними это было.
За мной — музей. И я — его полпред.
И вот, забыв, что это повторенье,
Не ощутив под сердцем пустоты,
Переживаю с ними приобщенье
К величию Добра и Красоты.
И вновь тревожно вглядываюсь в лица,
Завидуя уже в который раз:
Ведь им лишь предстоит ещё дивиться,
Им в первый раз сегодня будет сниться
То, что мне в снах
Являлось много раз…
Как тяжек он, как радостен —
мой чаc!
ПРОВИДЕНИЮ
Всё то, что мною называлось, —
Всё исчезает без следа.
Прошу, судьба, дай мне усталость
И цель, достойную труда.
Душе моей нужна усталость
Не от слепых и сонных дней,
Что порождают в сердце жалость
О невозвратности своей,
А от счастливого сознанья,
Что день наполнен цепью дел
И той духовностью деянья,
В котором ум не оскудел…
***
И спешка, и тревога, и забота,
И будничные вечные дела,
И спешных мыслей спешная работа…
Летим, закусывая удила!
…Но бросить всё! И подойти к окну,
Где тихий снег торжественно кружится,
И медленно послушать тишину,
И в медленность, как в воду, погрузиться.
И всё понять. И сесть опять за стол.
И, толстый том раскрыв, найти страницу.
И над одной-единственной строкой
Задуматься. Пусть это долго длится.
НА ПРОХОЖДЕНИЕ ГИЮРА
(обряд обращения нееврея в иудаизм)
(Рине)
עמך עמי ואלוקייך אלוקי
«Твой народ да будет моим народом,
И твой Б-г — моим Б-гом».
Рут 1:16
Ты — Рут моя,
А я тебе — Наоми
Теперь ты тоже с нами —
В этом лоне
Семьи многострадального народа.
Тебе, как Рут, нужнее, чем свобода
Была Любовь.
Я преданность твою
Достойно, как Наоми, оценю.
И поведу вослед. А ты, быть может,
(коль нам Всевышний вновь во всем поможет),
Ты тоже станешь матерью, женой.
Благословенье будет над тобой.
Уйдут сомненья, страхи и химеры.
Ведь знаешь ты, как чтут в еврействе гера.
Всегда и всюду уважаем он!
…И будет твой потомок — Соломон,
А может быть (и не сочти за миф),
Быть может, нежной феей Суламифь
К нам явится. Что может быть чудесней
Чем сбывшаяся сквозь века — Песнь Песней?!
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
