Дети иммигрантов безнаказанно терроризируют Францию, которая, судя по последним событиям, окончательно агонизирует. Впервые серьезные симптомы национально-интеграционной болезни появились в начале 1980-х, во времена правления Франсуа Миттерана – президента, обладавшего изысканным вкусом и больше всего ценившего умение красиво жить. Все чаще стала проявляться хулиганско-криминальная экспансия молодых магрибианцев и афрофранцузов, вскормленных плодородной французской землей. В этот бы момент включить здравый смысл, проявить решительность. Не делать вид, что ничего не происходит, а элементарно посмотреть в самое неотдаленное будущее. Но французские политики решили ничего не предпринимать. Столько других проблем, и зачем думать о завтрашнем дне, когда так приятно сегодня занимать властные кресла. Именно в это время Ле Пен впервые получил шоковые 15%. Колокол прозвучал.
К середине 1990-х проблема с детьми и внуками арабо-негритянских иммигрантов стала уже стучаться чуть ли не в каждый французский дом. Сменился президент, правящая партия, но тяжелейшая проблема интеграции никак не решалась. Только теперь властные мужи уже не не замечали проблему, а прятали головы в песок. Более того: французское общество с подачи интеллектуальной элиты и поддержанное большинством (среди французской молодежи – подавляющим большинством) рядовых французов выбрало оправдательный рецепт происходящего: у них тяжелое материальное положение, они живут в бесперспективных гетто и чувствуют себя чужими, выброшенными на задворки французской жизни.Дальше началась политкорректность: у криминала нет национальности (хотя статистика указывала, что в 90% случаях преступления совершались выходцами из бывших колоний), материальные подачки, культурно-социальные вливания, заискивание, попытки продемонстрировать редкие примеры успешной интеграции на примере известных певцов и актеров. Пряник все увеличивался, усовершенствовался. Про кнут не то что говорить, думать считалось моветоном. А главное, в просвещенном французском обществе прочно воцарился страх перед этой дискомфортной проблемой. Что-то похожее на правду прозвучало из уст только двух людей. Один из них – основатель и руководитель Национального фронта, бывший десантник Жан-Мари Ле Пен. Второй – кинозвезда и бескомпромиссная защитница братьев наших меньших Брижит Бардо. Именно эти двое стали раздражающий мишенью для общественного мнения. Здесь Франция проявляла решительность и идейное упорство. Признаться даже близким людям, что ты голосовал за Национальный фронт, требовало большого мужества. Какой-то жуткий театр абсурда – или, действительно, Пятая Республика ничего не понимала. Кстати, похожая ситуация происходит сейчас с министром внутренних дел Николя Саркози.
Вся эта ситуация напоминает события, предшествующие маю-июню 1940-го, позорное падение, произошедшее с Францией с 1933 по 1940 год. Поражение, которое случилось в головах и сердцах граждан одной из главных европейских держав того времени. Сегодня битва за Францию будет тяжелейшей. А в случае поражения французы уже проиграют не битву, а войну – окончательно и бесповоротно. Но будет ли, по крайней мере, сама битва? Или Париж вновь будет объявлен открытым городом?..
(Источник: utro.ru).
Опубликовал:
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
