Еще пятнадцать лет назад талантливая израильская пианистка Астрит Балцан не могла и предположить, что вскоре ей придется оставить выступления и заняться настоящим расследованием. Да еще весьма сложным и запутанным, требующим работы в архивах и путешествий через страны и эпохи.
Примерно десять лет назад Балцан давала сольный концерт в тель-авивском Дворце культуры и пригласила туда своего отца. Отец был в очень преклонном возрасте, и, несмотря на гордость за дочь, ему совсем непросто было высидеть два часа в концертном зале. Тем не менее в самом конце выступления Астрит заметила, что лицо отца засияло, глаза заблестели, и он расплылся в улыбке. Произошло это, когда со сцены зазвучала симфоническая поэма «Влтава» (она же «Молдава») Бедржиха Сметаны, звуки которой так похожи на израильский гимн. «Спасибо, — сказал отец Астрит после концерта, — но это стоит не музыкального вечера. Это стоит книги». Вскоре после этого он умер, и странные слова благодарности стали чем-то вроде завещания.
Астрит Балцан тогда впервые всерьез заинтересовалась историей создания гимна своей страны. Чем больше она узнавала, тем серьезнее становился интерес, пока не перерос в полноценное расследование, а оно, как и предсказывал отец, легло в основу книги. Этим летом Астрит Балцан познакомила посетителей тель-авивского Музея диаспоры с историей своих изысканий.
Не знаю точно, как назвать то, что происходило на сцене музея. Может, это был концерт; может, авторский вечер, которыми славится Астрит; а может, ода. Ода самому красивому, по мнению Зубина Меты, симфоническому гимну мира. А ведь даже на внутриеврейском поле у «Ха-Тиквы» всегда были соперники. В период с 1898 по 1902 год проходило четыре конкурса на сочинение национального еврейского гимна, и это при том, что «Ха-Тиква» уже существовала. В 1932 году Агнон предложил сделать гимном величественный псалом «Шир ха-Маалот». Другие, не менее веские предложения выдвигались Берлом Кацнельсоном и равом Куком, а после Шестидневной войны «Золотой Иерусалим» Наоми Шемер тоже воспринимался практически как гимн.
Особый статус «Ха-Тиквы» определили два события, когда самые разные люди исполнили ее спонтанно, без санкции или команды свыше. Один раз это произошло в 1903 году — депутаты Сионистского конгресса пением «Ха-Тиквы» выразили протест против идеи Герцля создать «национальный еврейский дом» в Уганде. А второй — в апреле 1945-го: освобожденные узники Берген-Бельзена, измученные, истощенные и голодные, дрожащими голосами тоже пели «Ха-Тикву».
Правда, пели они вариант песни, слова которой немного отличаются от нынешнего официального гимна Израиля. Как отметила Астрит Балцан, история возникновения всех трех составных частей «Ха-Тиквы» — слов, музыки и аранжировки — была покрыта туманом, и, чтобы развеять его, потребовались немалые усилия.
Авторство пяти из восьми строчек гимна, несомненно, принадлежит поэту Нафтали Герцу Имберу. Собственно, написанное им стихотворение было длиннее. В 1878 году Имбер, находясь в Румынии, услышал о создании поселения Петах-Тиква и отреагировал на эту весть созданием стихотворения «Тикватейну» («Наша надежда»), в котором было девять куплетов. С трудом сводивший концы с концами поэт успешно продал это стихотворение еще по меньшей мере восьми новообразованным поселениям, включая друзскую деревню на Кармеле. В каждом поселении Имбер убеждал поселенцев-первопроходцев, что «Тикватейну» написана специально для них, поэтому, по уверениям Астрит Балцан, и сегодня в этих поселениях не сомневаются, что гимн происходит из их мест.
Смотришь на слова Имбера, и даже не верится, что он не знал: перед ним будущий гимн. Кому-то первые слова его припева («Еще не пропала наша надежда») даже напоминают «Еще Польска не сгинела», но на самом деле это намек на слова пророка Йехезкеля, описывавшего бедствия евреев в изгнании и напоминавшего об обещании Всевышнего вновь собрать их на родине.
Миф о том, что музыка «Ха-Тиквы» якобы позаимствована у Сметаны, придумали сами евреи еще до создания Израиля. Зачем? Чтобы обмануть власти британского мандата. Правившие тогда в Эрец Исраэль британцы запрещали транслировать «Ха-Тикву» по радио, чтобы, не дай Б-г, не спровоцировать рост национального самосознания еврейского населения. Поэтому на радиостанции «Голос Иерусалима» нашли оригинальное решение — передавать «Молдаву» Сметаны. Слушателям-евреям звуки, конечно же, напоминали «Ха-Тикву», а англичане не могли придраться: как-никак Сметана — признанный классик… Сам же Сметана признавался, что взял за основу народную мелодию.
Похоже, ту же молдавско-румынскую мелодию песенки «Карул ку бой» («Повозка и бык») хорошо знали и репатрианты первой волны, прибывшие в Ришон-ле-Цион из Бессарабии в конце XIX века. Совсем недавно Балцан побывала в тех местах и смогла лично убедиться в том, что эту мелодию и сегодня напевают в деревнях по обоим берегам Прута. Однако не вся мелодия гимна ашкеназского происхождения, первые ее такты напоминают еврейским музыковедам совсем другие источники.
Примерно 600 лет назад в далекой от Прута Испании еврейский мудрец рабби Ицхак Бар-Шешет сочинил пиют «Биркат ха-таль» («Благословление росы»). В синагогах Италии и Амстердама этот пиют исполняют до сих пор, и любой, кто его услышит, тут же признает в нем начало «Ха-Тиквы»! Сочинивший музыку будущего гимна Шмуэль Коэн положил слова Имбера на два знакомых с детства мотива и, сам о том не подозревая, свел воедино ашкеназскую и сефардскую традицию.
А вот официальная аранжировка гимна была сделана в 1946 году не ашкеназом и не сефардом, а вообще неевреем — итальянским композитором и дирижером Бернардино Молинари. Молинари неожиданно прибыл в Эрец Исраэль после завершения Второй мировой войны, чем вызвал большое удивление в музыкальных — и не только музыкальных — кругах: что мог искать известный маэстро в глухой по музыкальным меркам провинции?
Ответ маэстро лишь сгустил тайну. Молинари сообщил, что Дева Мария во сне приказала ему помогать евреям и именно это он и собирается делать, например, возглавить Филармонический оркестр Эрец Исраэль. Еще через пару лет Молинари исчез. Никто не понял, куда он делся, как раньше никто не знал, откуда и почему он взялся.
Впрочем, вскоре нашлась и разгадка исчезновения. Во время визита в Италию Молинари обвинили в пособничестве нацистам: выяснилось, что он сдавал немцам музыкантов-евреев из своего оркестра. Итальянские власти судили дирижера, посадили в тюрьму, где он и умер. В Израиле вспыхнула полемика, можно ли и дальше использовать плоды трудов того, кто оказался злодеем. Астрит Балцан считает, что в наши края его привела не Дева Мария, а угрызения совести. Так же считал и Леонард Бернстайн, сменивший итальянца на посту дирижера Израильской филармонии и постановивший, что ничего лучше аранжировки Молинари не придумаешь.
В качестве курьеза Астрит Балцан поведала и о необычных переложениях гимна, включая даже рэп. Недавно «Ха-Тиква» удостоилась и рок-исполнения — в саундтреке к фильму «С кем бы побегать?» по роману Давида Гроссмана. Ну а в завершение музыкально-исторического экскурса свою лепту внесли и зрители, исполнив «Ха-Тикву» пусть не так громко, как болельщики тель-авивского «Маккаби», зато так же проникновенно.
Ариэль БУЛЬШТЕЙН
Booknik.ru
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
