Второй после премьера. Что сделал «русский» министр обороны за первые свои полгода из того, что нам дано знать и видеть

Цви Зильбер, редактор и ведущий радио РЭКА

Авигдор Либерман, лидер партии НДИ, на посту министра обороны Израиля ровно полгода. На мой взгляд, это прекрасный информационный повод подвести какие-то итоги, ведь в качестве руководителя системы безопасности страны мы видим этого политика, человека сугубо гражданского, впервые.

Излишне упоминать, что русские израильтяне испытывают к этому назначению особый интерес. Ведь мы с первых шагов в Израиле всегда ставили интересы безопасности государства превыше всего. Приоритетней, чем наши кровные социальные права. Может быть, в отличие от многих других общин «выходцев», из которых состоит пестрое лоскутное одеяло израильского общества.

«Что вы думаете о нашем министре обороны?» — часто задают мне вопрос радиослушатели. И в голосе звучат нотки гордости и надежды, а слово «нашем» особо выделяется интонацией. Я человек тоже сугубо гражданский и не располагаю секретной информацией из кулуаров Министерства обороны, а только тем, что в свободном доступе. Тем не менее возьму на себя смелость сделать здесь несколько заключений.

Итак, что принес с собой Авигдор Либерман в Министерство обороны?

Первое, что приходит на ум, это дело солдата Эльора Азарии, которого судят за «контрольный выстрел» в обезвреженного террориста. В таком процессе, который, несомненно, остается одним из самых резонансных в израильском обществе, крайне важна позиция министра обороны. Либерман первым безоговорочно поддержал Азарию и его семью, еще когда был рядовым депутатом Кнессета от оппозиции. В отличие от бывшего министра обороны Моше (Буги) Яалона, который, ни в чем не разобравшись, поспешил объявить солдата виновным.

Дело Эльора Азарии рассматривается военным трибуналом. Именно поэтому так важна позиция министра, ведь судьи и прокуроры — все люди военные, а армейскую субординацию еще никто не отменял. Хотя, несомненно, военные трибуналы стараются оградить себя от политического влияния.

Дело Азарии зацепило Израиль за живое. Каждый родитель осознал, что на месте Азарии может быть его собственный сын или дочь. Как можно ожидать от вчерашних беспечных израильских школьников (у которых дисциплина, прямо скажем, не сильная сторона) в экстремальной ситуации строгого соблюдения буквы закона? Должны ли мы как общество в такой ситуации отправлять солдата в тюрьму на много лет, что, несомненно, испортит ему всю дальнейшую жизнь?

У Либермана был ответ на этот вопрос еще задолго до прихода в Министерство обороны. Смертная казнь для террористов была одним из пунктов его политической программы, который, кстати, в опросах общественного мнения поддерживало большинство граждан нашей страны.

Однозначная позиция Либермана в деле Азарии не только принесла ему солидный политический дивиденд, она вернула народное доверие к Министерству обороны.

Министр обороны Авигдор Либерман с инспекцией на северной границе

Второе, что следует отметить, — скорость реакции на любые вооруженные провокации у наших границ. Мы видели это и в Газе, и на Голанах. Практически сразу после обстрела территории Израиля в небе появлялись наши самолеты и беспилотники для нанесения мощного ответного удара. Изменилось само уравнение военного противостояния, и в результате и ХАМАС, и «Хизбалла», и даже ИГИЛ сидят тихо. «На каждую атаку против наших солдат, против нашего суверенитета последует жесткий ответ, и мы не собираемся согласовывать его с кем бы то ни было», — заявил Авигдор Либерман на брифинге, после того как были уничтожены позиции ИГИЛа в сирийской части Голанских высот.

Третье — это политика кнута и пряника в Иудее и Самарии, наведение мостов с палестинцами через голову властей автономии. Пока еще рано подводить итоги, ведь изменение стратегии не дает немедленных результатов, но фактически «интифаду одиночек», как ее прозвали СМИ, нам удалось приостановить (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить).

Четвертое — прекращение слива информации из Министерства обороны в СМИ. Прошлый министр у нас славился своими «оговорками» и неосторожными фразами. Не раз Яалон создавал скандалы на ровном месте своим «большим ртом». Всем памятна его знаменитая фраза, произнесенная еще в бытность начальником Генштаба, о том, что он ходит по Кирие (то есть «израильскому Пентагону», где расположены и Генштаб, и Министерство обороны) в высоких армейских ботинках, — из-за обилия там ядовитых змей.

Либерман всегда боролся с «утечками информации», на какой бы должности он ни находился. И Министерство обороны не исключение. Да и сам он высказывается крайне редко, ведь молчание золото. И не только потому, что наши враги внимательно изучают каждое слово министра обороны Израиля. Любой общественный скандал, любая дискуссия, в центре которой оказывается армия, создает излишнюю и никому не нужную напряженность, мешает военным делать свою работу, тормозит процессы. Гласность — не самое важное свойство для ведомства, где большая часть информации засекречена. К тому же в государстве, которое находится в состоянии перманентной войны.

До вступления в свою нынешнюю должность Либерман давал интервью чуть ли не каждый день, а то и по нескольку в день. Будучи в оппозиции, он превратился в самого популярного комментатора политики правительства как в русскоязычных, так и в ивритских СМИ. Но, войдя в свой новый кабинет, он словно воды в рот набрал. Первые сто дней хранил молчание по всем вопросам.

Пятое. Забота о солдатах ЦАХАЛа не ограничивается Эльором Азарией. Либерман принес в министерство целый ряд реформ, направленных на улучшение положения солдат срочной службы, резервистов и демобилизованных. К этому прибавились еще и законопроекты депутатов от НДИ, которые будут проводиться при поддержке министра обороны.

В качестве примера можно привести новую программу, в рамках которой армия оплатит солдатам, призвавшимся после лета 2013 года, от двух до трех лет обучения. Этой льготой могут воспользоваться служащие боевых частей и новые репатрианты.

На днях межминистерская комиссия по законодательству утвердила законопроект депутата от НДИ Юлии Малиновской о создании фонда поддержки демобилизованных солдат-одиночек с ежегодным финансированием в размере 12 млн шекелей. По этому закону солдат-одиночка в течение первого года после демобилизации будет получать тысячу шекелей в месяц.

В конце октября распоряжением министра обороны на 25% была повышена компенсация резервистам — частным предпринимателям, ведь их отсутствие на работе ведет к убыткам в бизнесе. Либерман не стал ожидать принятия соответствующего законопроекта, а начал выплаты из внутренних резервов Министерства обороны.

Уверен, что это только начало, подобные реформы будут продолжаться. Приоритетность помощи тем, кто защищает нашу страну, кто выполняет свой гражданский долг, всегда была частью идеологии Либермана. Помогать нужно в первую очередь не тем, кто хочет только получать блага от государства, ничего не отдавая взамен.

Шестое и последнее, что мне хотелось отметить. Авигдор Либерман в отсутствие министра иностранных дел «на полную ставку» (как известно, портфель главы МИДа остался за премьер-министром — по совместительству) также исполняет — по старой памяти — часть этих обязанностей. Практически все высокие гости, прибывающие в Израиль, назначают с ним встречи. Он встречается с дипломатами и представителями разных стран в ООН, чтобы объяснить позиции Израиля. Для сравнения: прошлый министр обороны своими неосторожными заявлениями устраивал нам и международные скандалы. В какой-то момент он даже стал персоной нон грата в США, и главе правительства пришлось объясняться и извиняться перед Белым домом.

Конечно, полгода — небольшой срок. Обычно, как принято считать в Израиле, министру требуется примерно год, чтобы вникнуть в дела министерства. И уж тем более, когда речь идет о второй по важности должности в правительстве. Министр обороны — первый после премьера, так всегда было в нашей воюющей стране. Будем считать это хорошим началом. Ведь его успехи — это наши жизни и безопасность.