Познакомлю вас с моим «интернетским приятелем». Пересеклись мы с Димой, что называется, «случайно» (если такое бывает). Он прочёл мою книгу, где-то отыскал автора в электронных джунглях, предложил дружить — а я поначалу недосмотрел буквы в фамилии и принял его за старого шахматного знакомца. Но слово за слово…
Дима — человек явственно талантливый. Сужу это уже по тому, что пришлось его уговаривать подобрать стихи. Не фотки и публикации ему нужны — а как-то вычислить, обнаружить своё место на сквозняке жизни. Ему 35, родом с Урала, учился изрядно на гуманитария — лицей, филфак, сценарная мастерская, режиссура… Сейчас всё больше журналиствует, пишет эссе, критику, короткие милые и грустные рассказы — мне кажется, чем-то сродственные с довлатовскими. Подражания в них ни на грош, даже строгостью стихоформы не особенно дорожит — больше ощутимость смыслом, поиском… Живёт, как сам он говорит, в разъездах между Москвой и Петербургом, увлечён «творчеством на стыке разных форм и жанров»…
Как-то всё между, в разъездах по миру материи и миру души… Ищет, отбрасывает, ищет. В стихах и рассказах видно с полувзгляда: чего-то пишущему не хватает. Устойчивости?
Да, устойчивости — но устойчивости настоящей. Чего же ему не хватает конкретно? Почитайте, он сам проговорился: не хватает вечности. Как всякому нормальному человеку.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com.
Дмитрий Тёткин
Так в лампочке перегорает нить,
Рвёт бигуди из янтаря и злата —
И никого ни в чём не обвинить,
Кроме себя, что жизнь не виновата,
Что все ушли, оставив пустым дом:
Родители с авоськой на пороге,
Где треугольник молока, потом
Жены, к мужьям ушедшие нестрогим,
Потом друзья, вполне себе князья,
Знакомые, которым должен денег,
Не умирай, ты лампочка, нельзя
Тебе предать меня, но тем не менее —
Смотри во тьму, влюблённую в тебя,
В окне огромном бездны на пороге,
В тетрадке старой буквы теребя,
Что предают последними в итоге…
***
Там книги жгли, но не на площади.
Совсем немного — у библиотеки,
Причём подростки, может быть, из не
До конца розданных фондов или
Макулатуры. Может, кто-нибудь
Принёс и сдать, хоть в провинциальной
Библиотеке слишком много книг.
Сирень повсюду. Лето. Пламя.
Искры. Чуть-чуть заметные
Взлетают в небеса. И тут же гаснут.
Всюду детский смех и возгласы:
«Горит, смотри, сгорает…»
Мне было их не жаль. Детей и книг.
Была сирень. И жизни было много.
Извёстки на стенах подъездов, рая.
И звёзды, как и нужно, над дорогой,
Ведущей к пруду. Спутав падежи,
Писал я что-то в толстую тетрадь
Чего-то ради. Вот чего. Скажи.
***
Быстрее промелькнувших за окном
Вдруг чёрных птиц, где дворник бородатый,
Чертополох и снег, и всполох, даты
Рождения и смерти, а потом
Всё тот же сон, где каталогов зал —
И девушка, как ангел надмогильный,
Строга, сурова и в очках дебильных.
Мне кажется — я так её искал,
Чтоб ей сказать про промелькнувших птиц,
Про первый снег бездарный и красивый,
Про жизни бестолочь, про толчею страниц,
Про то, что очень был тогда счастливым…
Что очень был, что никуда ушёл,
Что с вешалки не взял пальто чужого,
Что был муки стремительный помол,
Что ненавистным стало только слово.
***
Не суровою ниткой заштопано сердце твоё,
А советской открыткой грошовой,
улыбкой неновой,
Грохотали парады, шёл дождь, и ветшало жильё,
Ещё не торговали в ларьках водкой бритоголовые…
Но качался фонарь под дождём, а потом снегопад,
А потом слякоть, зной, ласточки, мошкара,
ветераны,
За колючей проволокою расцветал райский ад
Городка развитого социализма. Стаканы
Газировки для. Лозунги. Флаги. Потом
Облака, облака, облака красноватые плыли.
Как чужое отечество, перегорающий дом —
Я стою с авторучкой, тетрадью. Пусть были
Дни для счастья. И галстук я снял навсегда
пионерский.
Джойс был издан. Соседка по парте
поправила бант.
И по радио ночью так грустно играл музыкант.
Что я понял, что нет ничего, даже детства…
Помоги мне от жизни раздеться до счастья.
Тополиного пуха в горсти уберечь навсегда.
Мы здесь были ошибкою, радостью, глупостью,
страстью,
опечаткой, перчаткой — оброненной из поезда.
***
Е.
Исчезновенье (только снег
Во сне так падает на море),
Так разрыдавшись в коридоре,
Шнурки распутал человек.
Не нужно говорить о важном.
И правду нудно объяснять.
Осенний зонт чёрный и влажный
Раскрыть, потом закрыть опять.
***
Снег первый — как всегда, растает,
Дороже всех тот, кто не прочитает.
Стоит такси, не важно ничего.
Боишься жить и умереть боишься,
К чему ещё по глупости стремишься,
По нежности, и что ещё с того?..
А между тем, тем прочих и неважных,
Проходит жизнь по мелочам отважно,
Проходит жизнь то грустно, то легко —
Допей свой чай и вспоминай былое,
Где небо, вероятно, голубое,
Где море, вероятно, чёрное.
Где вскоре все встречаются на даче,
В беседке, что обвита хмелем, значит,
На белом свете только счастье есть…
***
А.
Птица взбивает воздух,
В путь млечный молоко,
Дальше всё очень просто,
Дальше совсем легко…
И ничего не знаешь,
И ничего не ждёшь,
Тех, кто нас прочитает —
За это проклянёшь.
Дальше чуть-чуть печальней.
Дальше чуть-чуть страшней.
Станешь звездою дальней
Над пустотой полей.
Милая, дорогая, каждая, никакая,
Дело совсем не в том.
Музыка здесь от края.
Музыка здесь до края.
Небо перекрывает
Снег под моим крылом.
Плачешь, но не моргаешь,
Смотришь звездою в дом —
Видишь, как спать не может
Немолодой человек…
Птица его тревожит
В клетке грудной весь век.
***
Мне не хватает вечной жизни,
Бессмертия, где душен май,
Трамвай полночный, юность, брызни
Дождик, что есть, скорей снимай…
Но сдал студенческие вовсе,
Да и вообще немного сдал.
И понял, ничего не спросишь
И не найдёшь, чего искал…
Прости меня, моё бессмертье,
В дождь ночью распахни окно,
В черёмуху, в сирень, в безмерный
Звёздный поток, пусть всё равно
Всем. Но клавиатура
Машинки на столе тогда
Стояла, дура, нет, культура,
Ждала, да, нет, конечно, да…
Да.
ЭЛЕГИЯ
Е.
Дождь так устал, что превратился в снег,
И я его прекрасно понимаю,
Не осуждая больше никого
Почти и ничего не принимая
Уж слишком близко к сердцу.
Новый год я прошлый встретил в полной
Незнакомых людей прихожей хостела.
Ещё точнее — в полном
Кромешном одиночестве петард
За окнами. Я думал я умру.
Но я не умер. Что же до тебя,
То я забыл тебя. Оставив только
Всего лишь букву с точкой. Не пойму
Зачем. В окошке чёрном снегопад
Едва заметный, даже нет,
Не снегопад, а только пару
Снежинок, что спускаются с небес
Не очень ясно для чего. Наверно, без
Всякого смысла. Словно бой часов.
Жизнь так проходит. Собственно, она
Так и проходит. Ожидая чайник.
Листая книжку. Вспоминая тех,
Кого любил, кто умер или спился,
Уехал или оборвал свой путь
Совсем самостоятельно. Мой ангел,
Ты научила меня ненависти без
Ненависти, нежности забвенья.
Забвения. Так в парке, где давно
Уже пустые постаменты, дворник
Метёт метлой. Проходит чинно кот.
Мигает светофор. Хочу уехать
Куда-нибудь подальше от себя.
И умереть хочу чуть-чуть, но лучше
Жить вечно и прекрасно. Как луна
И звёзды. Или в самолёте
Смотреть на океан где-то внизу,
Щекой прижавшись к холоду стекла.
Какая раньше музыка была,
Куда ушла она. И облака большие
Ещё живые по-над головой,
И все живые, все ещё живые,
И даже ты ещё почти со мной,
Как книжки, или сказки, или ласки,
Как разукрашки детские когда —
Сплошные звёзды красные на касках,
Принцессы, мамы, папы, города.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
