Александр Непомнящий
Мосул, вероятно, будет освобождён от боевиков «Исламского государства». Но не исключено, что на этом бои между суннитами и шиитами там не закончатся, поскольку Иран и Турция имеют в отношении Северного Ирака собственные планы.
Сразу же вслед за смертью Мухаммада в 632 году, между его ближайшими сподвижниками разразилась война за право быть халифом — преемником пророка. Двоюродный брат Мухаммада и муж его дочери (Фатмы) Али ибн Абу Талиб считал достойным именно себя. Однако остальные отвергли его притязания. Лишь 24 года спустя, в 656 году Абу Талиб все же стал четвёртым халифом. Вот только наместник Дамаска Муавия ибн Абу Суфьян восстал против него. В итоге через шесть лет Абу Талиб был убит. Войну продолжили его сыновья, но Абу Суфьян, в конце концов, расправился и с ними. Хуссейн сын Али погиб в 680 году, и его отрубленную голову выставили на всеобщее обозрение в Дамаске.
Так состоялось разделение. Сторонников Али и его потомков стали называть шиитами. Тех же, кто поддержал его врагов – суннитами. С тех пор, на протяжении почти 14 веков, не прекращается это противостояние, постепенно охватившее все сферы исламского мира и нашедшее выражение в священных толкованиях, законах, именах, особенностях молитв и, разумеется, бесконечных сражениях.
Большинство арабов избрали суннитское направление, оплотом же шиитов стали персы. Наследники древней культуры, они, как видно, не смирились с арабским завоеванием и, таким образом, сумели освободиться от власти диких кочевников Аравийской пустыни.
***
Передовые части наступающей коалиции уже ведут бои на окраинах иракского Мосула, захваченного «Исламским государством» два года назад. Возможно, до окончания сражений ещё далеко, но исход их предрешён. Пяти тысячам боевиков не удастся удержать наступление сил, превосходящих их раз в двадцать, к тому же полностью контролирующих воздух и обладающих гораздо более качественным вооружением.
Главная битва, однако, скорее всего, ещё впереди. Её неизбежность заложена в самом составе наступающих сил, разнородных и обладающих абсолютно противоположной повесткой дня. Эта проблема стремительно превращается в доминирующий фактор, и уже выплеснулась наружу в обмене словесными, пока, угрозами между багдадским правительством Хайдера аль-Абади и кабинетом турецкого президента Реджепа Эрдогана.
В состав окружающей Мосул армии помимо иракских частей и отрядов курдской Пешмерги входят подразделения так называемых «Сил народной мобилизации» или «Хашд Шааби». Они состоят примерно из сорока группировок, включающих христианские, езидские и суннитские милиции. Но на 80% «Хашд Шааби» укомплектован шиитами. Костяк же образуют три шиитские милиции: «Бадра», «Катаиб Хизбалла» и «Асаиб ахль аль-хак». Подготовленные и поддерживаемые КСИР, они имеют чёткую проиранскую ориентацию и совершенно не скрывают своих стратегических целей. В будущем Ираке они намерены играть ту же роль, что и КСИР в Иране.
Лидер «Бадра» Хади аль-Амери и Абу-Махди аль-Мухандис, возглавляющий «Катаиб Хизбалла», являются наиболее влиятельными фигурами в «Хашд Шааби» и давними соратниками Кассема Сулеймани, командующего в КСИР всеми военными и тайными операциями за пределами Ирака. К слову, «Катаиб Хизбалла» воевала с американскими войсками в Ираке, поэтому Абу-Махди аль-Мухандис признан в США террористом.
Помимо боевых подразделений, группировки обладают в Ираке и политическим влиянием. Так, «Верховный исламский совет Ирака», чьим военным крылом является «Бадра» входит в правительство аль-Абади. Кроме того, её представитель занимает должность губернатора в иракской провинции Дияла (в восточной части страны), а «Бадра», соответственно, контролирует там силы безопасности.
Иными словами, это классические иранские сателлиты, аналогичные «Хизбалле» в Ливане или хуститам в Йемене. И цель их заключается в том, чтобы комбинируя политические и военные действия, максимально расширить иранское влияние в Ираке.
Вот только, их планы относительно северного Ирака входят в жесткое противоречие с планами турецкого президента Эрдогана, действующего аналогично иранцам.
Военная база турок, созданная в декабре 2015 года, расположена к востоку от Мосула в городе Башика. Там турецкие офицеры тренируют и готовят суннитскую милицию, организованную братьями из клана ан-Нуджейфи тесно связанного с турками ещё со времён Османской империи: Осамой бывшим спикером иракского парламента и Асилом, бывшим губернатором провинции Нинве, столицей которой и является Мосул. Братья попали в немилость Багдада с тех пор, как провинция была захвачена «Исламским государством». Теперь они намерены вернуть себе влияние с помощью турецких покровителей.
Зависимый от Тегерана Хайдер аль-Абади сопротивляется турецким усилиям, но пытаясь идти на компромисс пообещал, что шиитские милиции не войдут в Мосул. В течение двух лет, пока «Исламское государство» управляло городом, сунниты безжалостно резали там шиитов. Теперь аль-Абади надеется, что предотвратив вступление шиитских частей «Хашд Шааби» в Мосул, он сумеет избежать ответной резни и не дать туркам повод для вмешательства.
Но шииты в свою очередь требуют, чтобы туда не входили и турецкие протеже. В северной Сирии те же шиитские отряды уже воюют с поддерживаемыми Эрдоганом суннитскими силами. И потому для них сражения в северном Ираке – лишь продолжение той же самой войны.
Сейчас шиитские милиции стремятся захватить город Таль-Афар, расположенный в 50 километрах к западу от Мосула и таким образом, предотвратить бегство боевиков «Исламского государства» из Мосула в Сирию.
Однако, с точки зрения суннито-шиитского конфликта, Таль-Афар с его сто тысячным населением представляет собой точно такую же проблему, как и Мосул. Население Таль-Афара – это потомки туркменского гарнизона, основанного здесь во времена Османской империи. 
Преимущественно они сунниты, но шииты здесь жили тоже. В 2014 году, когда город был взят «Исламским государством», многие сунниты поддержали новую власть, точно также, как прежде поддерживали режим Саддама Хусейна, занимая в нём руководящие позиции. Шииты же были изгнаны. Теперь, можно не сомневаться, что последние ищут возможность отомстить за свои страдания.
В свою очередь, Турция развернула на границе с Ираком в районе города Силопи танки и артиллерию. А Эрдоган уже выступил, сообщив, что турецкая армия вмешается без колебаний, если шиитские милиции посмеют притеснять суннитских жителей Таль-Афара.
В ответ аль-Абади немедленно заявил, что, мол, хотя Ирак и не хочет войны с Турцией, но если силы Эрдогана вторгнуться на территорию страны, Турция «будет порвана на части».
Трудно себе представить, что пафосная угроза аль-Абади может быть подкреплены реальными действиями иракской армии. Вместе с тем, не сложно предположить, что намёк иракского премьер-министра подразумевает вмешательство куда более серьёзной силы – иранской армии.
***
Шиитов в мусульманском мире гораздо меньше, чем суннитов: 15% против 85% и на протяжении долгого времени, они оставались на притесняемых позициях. В последние годы, однако, на фоне крушения арабской государственности и американского ухода с Ближнего Востока, фортуна повернулась к ним лицом.
Шиитскую ось традиционно возглавляет Иран и он на подъёме. После того, как в 2003 году американцы разгромили иракского диктатора Саддама Хусейна, иранцам постепенно удалось подмять под себя южный Ирак и его багдадское правительство. Более того, вслед за подписанием в 2015 году ядерной сделки, Иран фактически получил если не поддержку, то карт-бланш от США на продолжение ближневосточной экспансии. И это ещё не говоря о миллиардах долларов, влившихся в экономику экстремистского государства, благодаря снятию санкций.
С российской помощью Тегеран прибрал к рукам Сирию. А в последние дни, судя по всему, сумел через ливанскую «Хизбаллу» заполучить контроль и над Ливаном, где после более чем двух лет продолжения патовой ситуации, с 46-й попытки, ставленник «Хизбаллы» Мишель Аун стал президентом Ливана.
Неплохо развивается у иранцев и йеменское направление, где верные им хуситы удерживают значительную часть страны и контролируют ключевой для мирового судоходства Баб-эль-Мандебский пролив.
Реджеп Эрдоган не может похвастаться столь обширным опытом использования верных ему группировок для захвата влияния в целых странах. Вместе с тем, турецкая армия одна из сильнейших в мире, как, впрочем, и иранская.
До тех пор, пока шиитские милиции будут воздерживаться от резни в Таль-Афаре или Мосуле, турецкие танки, вероятно, не пересекут иракскую границу. Однако, в противной ситуации, все может мгновенно изменится. Своими действиями на севере Сирии против курдской независимости, Эрдоган уже доказал решимость и готовность идти на весьма рискованные шаги.
Северный Ирак давно перестал быть суверенной территорией, превратившись в арену действий самых разных сил: турецкой армии, КСИР, курдских милиций, джихадистов, а также других шиитских и суннитских формирований. Теперь Мосул и вообще вся провинция Нинве, могут стать новым очагом шиито-суннитского противостояния, на этот раз — между армиями Ирана и Турции, а также сопутствующих им милиций.
***
Для Израиля вовлечение Турции в вооружённый конфликт с Ираном может означать смену более, чем прохладного примирения, состоявшегося с Анкарой не так давно, но пока, не принёсшего Израилю никаких дивидендов, на куда более эффективное сотрудничество.
В этой ситуации, Израиль, вполне может добиться от турок более эффективного давления на ХАМАС, в том числе, закрытия военного штаба террористов, по-прежнему функционирующего из Турции, несмотря на обещания Анкары прекратить его работу в рамках примирения с Израилем.
В целом же, жестокие ближневосточные расклады ясно показывают, что если Израиль хочет выжить в этом регионе, он обязан действовать в отношении своих враждебных соседей жёстко и решительно, а главное, ни в коем случае не поддаваться на искушение обменять реальную землю на эфемерные бумажные договора.
Ноябрь 2016
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
