Вопрос важнее, чем ответ

Первый урок в еврейской школе «Синай Академи» в Бруклине я начал с вопроса. Несколько девятиклассников подняли руки. Первым я попросил ответить Ави. Не услышав желаемого ответа, я продолжил спрашивать других учеников.

– Почему ты ничего не сказал Ави? — спросила меня жена, которая присутствовала на этом первом (в прямом смысле) уроке в истории школы.
– Я ожидал другого ответа.
– Ты все равно должен был отметить его инициативу — желание дать ответ…
…Все последующие годы в «Синай Академи» можно считать «работой над ошибками» моего первого урока.
Тогда, в 1987 году, я был молодым и неопытным учителем и, конечно же, понимал, что хороший вопрос в какой-то степени важнее, чем ответ, ибо он стимулирует любопытство, заставляет ученика задуматься, развивает интеллект. Вавилонский Талмуд построен не на аксиомах, а на вопросах. Умение и мастерство задавать вопросы во многом определяет уровень преподавателя.
Однако есть и другая причина, по которой важны вопросы. Вопросом учитель выражает веру в ученика, вдохновляет его поверить в собственные силы. Если учитель читает лекцию, не задавая вопросов и не вступая в диалог с аудиторией, то демонстрирует, что он выше учеников: «Я преподаватель — знаю истину, а вы ученики — должны ей внимать!»
Но что происходит, если учитель задает вам вопрос?
Он не только стимулирует самостоятельность вашего мышления, но и показывает, что верит, что вы сами сможете найти ответ. Знания, полученные в результате самостоятельных усилий, не забываются.
Даже молодые преподаватели задают вопросы, но лишь опытные умеют выслушать ответы учеников. Зачастую учителя задают вопрос и, не предоставив возможности ученикам подумать, спешат с ответом.
И не следует бояться паузы. Исследования показывают, что чем больше предоставляется времени на обдумывание ответа, тем больше учеников включаются в работу.
Но что, если педагог услышал, как ему кажется, неправильный ответ? Что произойдет, если он так прямо и скажет: «Это неправильный ответ»? Ученик испытает унижение! Его инициатива была наказана, и в следующий раз он не будет поднимать руку, не будет стараться найти ответ.
Что же делать, если ученик дал «неправильный» ответ?
«Почему ты так думаешь?» — рекомендует спросить рав Йонатан Реети, известный лектор Gateways, воспитанник английской иешивы «Гейцед».
Учителю следует внимательно выслушать ученика, помня слова Талмуда: «Рабби говорит: “Многому научился я от своих учителей, еще большему — от друзей, но больше всего — от моих учеников!”» (Макот, 10). Возможно, ученик даст новое объяснение, о котором не подумал учитель.
Если, объясняя ответ, ученик убедился в своей ошибке и самостоятельно ее исправил, то это педагогическая победа учителя.
Внимательно выслушав ученика, учитель может убедиться, что ученик отвечал на другой вопрос. Тогда, возможно, учитель должен научиться лучше и четче формулировать свои вопросы.
Даже если ученик продолжает настаивать на своей ошибке, то все равно, объясняя свой ответ, он открывает учителю то, что упустил в своих знаниях.
«Учитель должен сначала “выучить” своих учеников, лишь потом он может их учить», — говорил американский педагог рав Шмуэль Варшавчик. Учитель должен выработать индивидуальный подход к каждому из учеников, как писал царь Соломон: «Воспитывай юношу его путем, даже когда состарится, он не свернет с него» (Притчи, 22:6).
От слова «воспитывай» — «ханох» — происходит слово «воспитатель» — «механех». Отсюда и слово «Ханука», отмечающее праздник начала службы в Храме, а «Ханукат ха-Баит» — начало жизни в доме — новоселье. Святой язык иврит открывает суть миссии воспитателя: дать ученику начало, помочь ему сделать первые шаги, чтобы он продолжил идти по этому пути самостоятельно.
Впрочем, две первые буквы корня образуют слово «хен» — «симпатия». Учитель должен прежде всего проявить свое доброжелательное отношение к ученику, установив с ним личный контакт. Если переставить эти две буквы, то мы прочитаем слово «Ноах» — «Ной», о котором сказано: «Ноах нашел симпатию в глазах Всевышнего» (Брешит, 6:8).
Спасаясь от разврата и грабежа поколения потопа, Ной строил ковчег. И каждый из нас в своем поколении также строит ковчег, стремясь защитить себя и своих детей от всех угроз внешнего мира, в том числе и оградить душу от зла. Рав Авраам-Йешаяу Карелиц «Хазон Иш» (1878–1953) утверждал, что в наше время ковчегом является еврейская школа. Впрочем, «ковчег» — «тева» — переводится так же, как «слог» или «слово». Потому основатель хасидизма Баал Шем Тов говорил, что человек может спастись в словах Торы, как в ковчеге!