Александр Винокур
Родился во Львове в 1947 году.
Выпускник мехмата МГУ.
С 1992 года живёт в Израиле.
Автор нескольких сборников стихов
alex-vinokur.livejournal.com
«О том, что происходит рядом»
Состояние стихотворчества –
Как прошедший недуг.
После лет одиночества
Обретается друг.
* * *
Лётчик-испытатель Марк Галлай,
Поздравляя Юрия Гагарина,
Произнёс (возьми и почитай)
Речи и слова неординарные.
Был ты, Юра, старший лейтенант,
Стал майором сразу. Нет сомнения,
Заслужил. А как приятно нам –
Воспитать такое поколение.
Всё сумеешь, время торопя
(Кто же знал, что близко смерть-разлучница),
Много звёзд сегодня у тебя –
Капитанской нет и не получится.
Шаг за шагом и по мере сил
Продвигаться неспеша, помалу,
Эту радость в жизни упустил…
Тот задумался, сказал: «Пожалуй».
* * *
Жаркий день. Раскрыты окна настежь,
Как душа, открытая до дна.
Как тебя зовут – Настасья, Настя?
Выходи, красавица, одна.
Не гляди, не смейся с укоризной.
Говоришь, с тобой я незнаком?
Если будешь ты такой капризной,
Я без спроса сам войду в твой дом.
И скажу, от смелости хмелея,
О веселья, счастья чуть дыша:
Говорить я складно не умею,
Больно уж ты, Настя, хороша.
Без тебя мне жизнь теперь немила,
Ты скажи мне, в чём моя вина?
Я хочу, чтоб ты меня любила
И была навеки мне дана.
Что ответишь, строгая Настасья?
В жаркий день не будь так холодна.
Хочешь знать ты, что такое счастье?
Выходи. Любовь моя сильна.
* * *
О том, что происходит рядом,
Мы не узнаем никогда.
Поспешно брошенные взгляды
Дойдут до нас через года.
И то, что было так привычно,
Предстанет в облике ином,
Теперь уже настолько личном,
Что не отложишь на потом.
И надо бы начать сначала
И перестать себя терзать.
…Но он молчал, она молчала,
И было некому сказать.
* * *
Догорают сумерки. Темно.
Ветер, как стеснительный поклонник,
Постучал в открытое окно,
Положил цветы на подоконник.
Покрутился, ветки потрепал
И сбежал как будто непричастный.
Обнадёжил. Продолжать не стал.
Передумал. Так бывает часто.
Увлечёшься. Только вот начнёшь,
А потом на волю отпускаешь.
Даже слова вспомнить не найдёшь.
Почему? И сам порой не знаешь.
* * *
Две тысячи и больше лет назад
Какой-то римлянин сказал с досадой:
Они (евреи) не растят солдат,
Но соблюдают странные обряды.
Не только ныне – испокон веков,
Как будто что-то изначально было.
Они хранят значенье первых слов,
Скитаясь под защитой высшей силы.
День изо дня читают тот же стих.
Всегда, везде. Верны своим обетам.
Дерзают жить, пусть даже мало их.
Дерзят. Им бог важней всего на свете.
* * *
Болтали вдали от людей
Ногами в потоке арычном
Пазовников Дима, старлей,
И я – лейтенант-двухгодичник.
Неистов полуденный зной.
Но знаю – настанет нирвана,
Когда оплеснёшься водой,
Прохладной водой из Севана.
Вели разговор ни о чём,
О вечном, о бренном, о службе.
Я вспомнил себя панычом,
Пинающим львовские лужи.
Почувствовал – брызги летят
На быстрые воды арыка.
Меня они животворят,
Я снял беспокойства вериги.
И здесь, на морщинах земли,
Пропитанных словом пророка,
Открылись, себя обрели,
И стало не так одиноко.
…Минуло. Погоны сложил,
Вернулся в свой мир нелюдимый.
Не знаю, где дальше служил
И стал ли полковником Дима.
* * *
Начальник литерного груза
В обшарпанном товарняке
Ест астраханские арбузы
На раскалённом сквозняке.
По сторонам степные дюны,
Ковыль-трава, скупой песок.
Светло, безоблачно, бездумно,
И сладок благодатный сок.
Летят обглоданные корки
Как бесполезный неликвид.
Чуть беспокоит привкус горький
Невесть откуда. И трезвит.
* * *
Попиваю пиво
В центре Тель-Авива.
Праздник Лаг ба-Омер,
Вечером костры.
Набираю номер:
«Мой начальник Томер,
Всё прекрасно, кроме…
Всё в тартарары».
И сижу под тентом.
Помню о патенте –
Трёп и разговоры
Вместо суеты.
В том же коленкоре
Посмотреть на море,
Поглядеть на море,
Пальмы и цветы.
Что ещё нам надо?
Вспомнить о прохладе,
О тенистом саде.
Радости просты.
* * *
В двух шагах через дорогу напротив.
Не леди. Откуда-то из низин.
«Он негодяй, он мне всю жизнь испортил»,
«Мне бы кто-нибудь так испортил жизнь».
И не слушая, что другая скажет,
Грешное со святым громоздя,
Говорят, с какой-то гордостью даже,
Обо всём, о чём говорить нельзя.
* * *
Звучат лишь Письмена
Бунин
В привязанностях, видимо, педант.
…И вот, минуя времена и страны,
Стою, опять «товарищ лейтенант»,
На склоне перед Матенадараном.
Смотрю назад. Не всё сложилось так,
Как изначально возгорался пламень.
Свернул с пути? Какой-то высший знак?
Но нет ответа. Молчаливы камни.
А может быть, ты их понять не смог.
Так собери в себе остатки пыла,
Войди вовнутрь. И там найди листок,
И письмена расскажут то, что было.
* * *
Фото. Похороны Слуцкого,
Горстка сбившихся людей.
На пороге мира лучшего
Очень русский иудей.
Выговаривался истово
От начала всех начал
Писарь слова клинописного.
Всё сказал. И замолчал.
На пиры эпохи званого,
Мы читали сотни раз
Каждый раз как будто заново
Стихотворный этот сказ.
Есть Отечество и отчество,
Пухом будет пусть земля.
Но такое одиночество
Недалёко от Кремля.
* * *
Барышников танцует под Высоцкого.
Смотрю на торжество со стороны,
Накал страстей и буйство духа плотского
В едином ощущении даны.
Вся жизнь в одушевлённом песнопении,
Пробиться, постоять у солеи,
Уйти в себя… Они, наверно, гении,
Но мир не мой, и страсти не мои.
Не отрицая чувства благодарности
За их труды во всей своей красе,
Я не готов сопротивляться данности,
И отхожу. А кто из нас, как все?
* * *
Неудачи, успехи –
Верстовые столбы,
Придорожные вехи
Неприметной судьбы.
Что получится, если
Разломаешь, снесёшь?
Обнаружишь – воскресли,
От себя не уйдёшь.
Возмутишься немного –
Не оказана честь.
Пыльновата дорога,
Но какая уж есть.
* * *
Неинтересны чьи-то дневники.
Пусть и новы, и достоверны факты,
Но сами по себе, как ни ярки,
Не будят в нас волнение контакта.
Или хотя бы личного письма,
Которого уже не ждал, не чаял.
И предвкушаешь, грудь дышать тесна,
И кажется, что это не случайно.
Вот-вот барьеры будут снесены.
Ты открываешь потайные двери,
Там всё, что хочешь, – явь, чудные сны,
И вымыслы… А фактам я не верю.
* * *
В какой-то повести И.Грековой
(Забыл, в какой. Читал давно)
Сказал герой – винить тут некого –
Есть горе стыдное. Оно
Не так, как горе благородное,
Когда сочувствующих нас
Обуревают чувства добрые,
Пусть иногда и напоказ.
Ведь мы свидетели случайные.
…А это – словно всем в укор,
Как будто лично отвечаем мы
За незаслуженный позор.
* * *
Уходит детство. Ты пока
По обе стороны границы.
Но детства суть — твоя игра
В тебе уже не повторится.
Её ничем не заменив,
Ты притворишься. Или сразу,
Навек забудешь, как забыл
Впервые сказанную фразу.
* * *
Речушка горная стремится
Упасть, разбиться с высоты.
Как будто, гордая, боится
Закрепостить свои черты.
Но, выбегая на равнину,
Она становится другой.
Спокойной, тихой, благочинной —
Обыкновенною рекой.
Она течёт неторопливо,
Лишь вспоминая иногда,
Какой была нетерпеливой
В свои недавние года.
* * *
Бог на земле сильней, чем Б-г на небе…
Есть божества, воспитанные нами.
Они живут на нашем белом хлебе
И властвуют умами и сердцами.
Но вся беда их, что они из нас же,
Та плоть, та кровь, что нас произвела.
И стоит удивляться ли, однажды
Увидев, как обычны их дела.
Публикации автора:
«Полутона и полутени»
«Белая дымка тумана»
«В памятках прожитых лет»
«В зазеркалье залива»
«По ступенькам, по лестнице»
«Ранимей тонкого стекла»
«В исторической ретроспективе»
«На внешней стороне медали»
«В минуту подлинного выбора»
«На том же поле молочайном»
«Всё та же мокрая брусчатка»
«О том, что происходит рядом»
«Эсмеральда танцует на площади»
Окончание следует.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...
