Александр Винокур
Родился во Львове в 1947 году.
Выпускник мехмата МГУ.
С 1992 года живёт в Израиле.
Автор нескольких сборников стихов
alex-vinokur.livejournal.com
«Ранимей тонкого стекла»
Ранимей тонкого стекла
Стихи Георгия Иванова.
Слеза случайная стекла –
Их перечитываю наново.
Но вот, святая простота,
Замотанный делами столькими,
Открыл, дотронулся не так –
И всё усыпано осколками.
* * *
Читаю «Столбцы» Заболоцкого,
Давно уже было пора.
Целительно слово неброское,
Но всё-таки – проба пера.
И мысли, и чувства досказаны,
И трезво рассчитанный слог.
Листаю, почтением связанный,
А вот впечатлиться не смог.
Потом у него же, но позднего
Сижу дотемна на окне.
И что-то от слова Господнего,
Безбожнику, слышится мне.
* * *
Курс советской истории,
Автор – Борис Слуцкий.
Эти слова нестройные
Будто поток людский.
И, не нюхавший пороха,
Я – как школяр очный.
В шкуре страны поротой
Чувство судьбы прочно.
Жизни моей экзамены
Ни для чего в вузе.
Я почитаю заново.
Помню. Не рву узы.
* * *
Набрался наглости и храбрости.
«Алло? Владимир Соколов?
Поэт?» Не отойдя от радости,
Спросил о встрече. Он готов.
Но получилось по касательной.
Запомнил точно – ЦДЛ,
А может быть, Союз Писателей.
Я перепутал. Не успел.
Судьба, не в те края забредшая,
Одна из выпавших невстреч,
Удача непроизошедшая.
Я и тебя хочу сберечь.
* * *
Приду домой. У ночника,
В тиши о прошлом помечтаю.
Перелистаю Маршака,
Твардовского перечитаю.
Спасибо, старые друзья,
Душе тепло и мыслям тесно.
Я знаю, что назад нельзя
И где-то тоже интересно.
Но дорог, близок этот круг,
Года идут, он только крепче.
Бегу от будущих разлук,
Спешу, спешу на эти встречи.
* * *
И до сих пор не избыто,
Даже тревожней вдвойне.
Вспомнил о той, незарытой,
Незнаменитой войне.
Неостужаемо чувство.
Там, где приходится стык
Жизни, судьбы и искусства,
Прост и понятен язык.
Но непонятно другое.
Словно чужой для родни,
Рядом с безвестным героем
Автор в сторонке, в тени.
Впрочем, такая порода,
Лишних вниманий не ждёт.
Сдержан. В любую погоду
Не существует – живёт.
И поднимается выше
Предпочитаний людских…
Воздух, которым мы дышим, –
Старый Твардовского стих.
* * *
Вспоминаю себя, читающего
Книгу жизни Ильи Эренбурга.
Опоздавший журнал листающего
Беспорядочно, быстро, сумбурно.
С бутербродом, наспех умывшегося,
В непротопленной утром квартире
На раскопках давно случившегося
В предвкушении нового мира.
* * *
Когда, бывает, счастья нет
И в мыслях пусто,
Я выключаю верхний свет,
Читаю Пруста.
Там, в лабиринтах языка,
В тылу инстинктов,
Смотрю на мир издалека,
Сменив пластинку.
И понимаю, что спешить,
Похоже, рано.
Меняют всё, что может быть,
Законы жанра.
* * *
Кто помнит Вячеслава Сомова?
От слова точного, весомого
И до сих пор во мне звучащего
Я счастлив в мире настоящего.
Погашен свет, дела окончены,
Все двери, окна заколочены.
А голос слышится, доносится
И в душу мёрзнущую просится.
* * *
Я задаю вопрос нахально, броско,
Не морща от смущенья влажный лоб.
Вам нравится поэт Иосиф Бродский?
Вам нравится? Скажите, это стёб?
С былых времён, когда и я был молод,
Разносит вдохновенная молва,
Что согревает кажущийся холод
И пламенят сожители-слова.
Мне этот грех, наверно, не простится.
Ценителям достойным не чета,
Я открывал священные страницы,
Но засыпал, не в силах дочитать.
* * *
Исповедимы пути послушания.
Для неофита стиховно-приходского
Пишут молитвы святого писания
Евангелисты Иосифа Бродского.
Может быть, это такая религия –
Чувства запретны и в панцирь закованы.
Что-то уходит. Храню как реликвию
Слово, которое не растолковано.
* * *
Вечер Евтушенко в МГУ.
Прошлый век. Конец шестидесятых.
Встречу века помню. Не могу
Быть к ней равнодушно-непредвзятым.
Маргинал и интеллектуал
Шли на штурм, единой строчки ради.
И держали тот девятый вал
Цепи заградительных отрядов.
Кто-то (это было не в кино),
Чтобы слышать больше, чем поэта,
Влез через закрытое окно
С высоты каких-то тридцать метров.
Кто-то, говорят, подкоп прорыл.
Зал забит. Он вышел на подмостки…
Он слегка себя боготворил,
Просто и вальяжно – по-московски.
Было всё – поэзия, стихи,
Споры, разговоры не по делу.
Оказались праведны грехи,
Потому что… Tак любовь велела.
Шёл, конечно, диамонолог,
Ритмами и жестами спрессован.
Воздух был, отметим между строк,
Дружелюбно наэлектризован.
Ощущалась собственная связь
С тем, что и доселе не забыто.
Только там, и только находясь
В самом центре будущих событий.
* * *
Читайте Максима Лаврентьева.
Читайте не только слова.
Природа поэта изменчива,
Но власть изначально права.
Пунктирная тонкая линия,
Идущая через века,
Становится все различимее
На этих вспорхнувших листах.
В окрестностях места и времени
Свой путь продолжает, ведя,
Как летопись редкого племени,
Прямой репортаж из себя…
Невольно смиряясь забавою,
Стремясь и узнать, и забыть,
О том, что за той переправою,
Услышав, не переспросить.
За гранью, едва достижимою,
Где вымысел смысла сильней,
Приметить удачу единую
И даже сопутствовать ей.
* * *
Не рифма и не слово (всё сотрётся),
Не книга, не старинный палимпсест.
Поэзия – вот то, что остаётся,
Когда забыт и выветрился текст.
* * *
Поэзия одна,
А претендентов много.
Надменна, холодна
Царевна-недотрога.
Стоишь в толпе густой,
Надеяться не смея.
Рецепт судьбы простой –
Быть лучше и другее.
Пиши не торопясь,
Пока она не знает.
Таинственная связь
Не сразу возникает.
Живи, озорничай,
Фланируй между строчек,
И жди, что невзначай
Обронит свой платочек.
* * *
Да пребудут в целости,
Хмуры и усталы,
Делатели ценности,
Профессионалы.
Александр Межиров
Они витают в грёзах…
Кто счастлив и влюблён,
Откладывает прозу
До будущих времён.
Всегда за всё в ответе,
Науке вопреки
Наивны, словно дети,
Мудры, как старики.
Блаженствуют, страдая.
Пусть пользы ни на грош,
Для нас изобретают
Неправду, но не ложь.
И прихотям служенье,
И жизнь среди искусств –
Не времяпровожденье,
А производство чувств.
Да будут знамениты
Всевышнего гонцы –
Поэты и пииты,
И прочие творцы.
* * *
Теперь пишите! Но сперва
Родитесь всё-таки поэтом
Раймон Кено
Штудируй ямбы и хореи,
Привей себе хороший вкус.
Потом, от наглости бледнея,
Возьми у мэтра мастер-курс.
И в путь. Пиши про то, про это,
Рифмуя страсти и грехи.
Но биографию поэта
Продумай раньше, чем стихи.
* * *
Хорошо, что я не был знаком
Ни с одним из известных поэтов,
Не был запросто вхож в его дом
И не слушал его тет-а-тетов.
И не пил остудившийся чай
На застиранной скатерти в пятнах.
Не просил: «Что-нибудь почитай»,
Отбиваясь от мыслей невнятных.
Мне по нраву любительский пыл,
Чувство – правильней факта любого.
Кем он был? Я не знал и забыл.
Просто верю красивому слову.
* * *
Звучат лишь Письмена
Бунин
Смирились. Глядя на экран,
Своё освобождаем место.
Последние из могикан –
Мы, понимающие тексты.
Читающие между строк
Пока ещё без напряженья,
Осознаём: теперь пророк
Не образ, а изображенье.
Так исчезают Письмена
Людей и книг, эпох и наций.
И возникает целина
На стыке двух цивилизаций.
* * *
Когда это всё закончится
И просто пожить захочется,
Из всей событийной груды
Запомним и не забудем
Историю грехопадений
Певцов и творцов плеяды
И несколько стихотворений
Поэтов второго ряда.
Публикации автора:
«Полутона и полутени»
«Белая дымка тумана»
«В памятках прожитых лет»
«В зазеркалье залива»
«По ступенькам, по лестнице»
«Ранимей тонкого стекла»
«В исторической ретроспективе»
«На внешней стороне медали»
«В минуту подлинного выбора»
«На том же поле молочайном»
«Всё та же мокрая брусчатка»
«О том, что происходит рядом»
«Эсмеральда танцует на площади»
Продолжение следует.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
