Мумин Шакиров
Радио Свобода
Два месяца назад экс-глава ЮКОСа и основатель фонда «Открытая Россия» Михаил Ходорковский презентовал в Лондоне Open Russia Club. В этом клубе проходят лекции, дискуссии, кино и театральные показы, которые по идеологическим соображениям не могут состояться в России. Годом ранее в британской столице заработал Русский политический клуб, который также рассчитан на русскоязычную аудиторию. О «русских площадках» в Лондоне рассказывает политический эмигрант и координатор движения «Говорите громче!» Андрей Сидельников.
Андрей Сидельнников, в прошлом член созданной предпринимателем Борисом Березовским партии «Либеральная Россия», оказался в Лондоне в конце 2007 года, спустя пять месяцев получил политическое убежище. В конце 2010 года вместе с другими эмигрантами и единомышленниками основал движение «Говорите громче», которое по сей день проводит акции в Великобритании в защиту прав и свобод граждан, преследуемых официальными властями в России. Русский политический клуб – еще одно детище Сидельникова и его соратников.
– Русские площадки в Лондоне растут как грибы, особенно в 2015 году. На любой вкус, на любой запрос. От организации политических мероприятий до культурных, от детских до социальных. Почти каждый день в городе проходят несколько русскоговорящих «ивентов»: встречи с интересными людьми, концерты известных музыкантов, групп, артистов либо общение с поэтами и писателями, или, как мы здесь говорим, networking – обсуждение и решение каких-либо проблем. Всегда есть выбор, куда пойти.
– Сколько русских политических площадок в Лондоне и кто туда ходит?
– Политическая площадка одна – Русский политический клуб. И я один из его основателей. Это некая трансформация движения «Говорите громче», которое было организовано пять лет назад в Лондоне. Тогда мы занимались исключительно уличными акциями: пикетами, флеш-мобами и перформансами, сочиняли письма в разные инстанции Великобритании по вопросам нарушения прав и свобод граждан в России. К концу 2014 года поняли, что необходима площадка для общения в русскоговорящем сегменте Лондона. Сегодня Русский политический клуб проводит встречи с политиками, кинематографистами и литераторами. Мы разговариваем о жизни в России, о ее будущем и пытаемся как-то оценить прошлое.
– Какие акции в рамках движения «Говорите громче» вам больше всего запомнились?
– Больше всего запомнилась первая акция 31 августа 2010 года, когда еще никакого движения «Говорите громче» не было, я решил вернуться в политику. Передо мной стояла задача – объединить русскоговорящих и дать понять российской власти, что нас, «русских лондонцев», многое не устраивает. Мы оказались в британской столице по разным обстоятельствам, мы недовольны происходящим в нашей стране, мы являемся гражданами Российской Федерации и хотим участвовать в текущем политическом процессе. Тот митинг я собрал совершенно с нуля, мне он запомнился, он был первый.
– Почему именно 31 августа? С чем связана эта дата?
– Поводом стало письмо общественного деятеля Александра Гольдфарба в интернете. В «Живом журнале» он написал, что неплохо бы за границей в разных городах у российских посольств по 31-м числам (тогда была известная «Стратегия-31»), если выходили бы россияне или люди, которые борются за права граждан России, и предъявляли свои требования. Это был для меня такой щелчок, я связался с Александром и сказал: «Собственно говоря, я буду организовывать это мероприятие». Мы собрались на пикет напротив посольства Российской Федерации в Лондоне.
– Кто откликнулся на призыв прийти к российскому диппредставительству?
– Мне удалось собрать на тот момент весь политически активный русскоговорящий Лондон. Это были и Борис Березовский с известным плакатом «Я тебя породил, я тебя и уйму», и предприниматель Евгений Чичваркин, который к тому времени уже находился в Великобритании, и советский диссидент Владимир Буковский. Пришла Марина Литвиненко, жена Александра Литвиненко, отравленного здесь, в Лондоне. Пришли люди, с которыми мы познакомились и впоследствии начали вместе организовывать движение «Говорите громче» и другие мероприятия.
– Пытались ли вы напрямую привлечь внимание британских властей к вашим акциям?
– Да, конечно. Накануне поездки Дэвида Кэмерона в Москву мы на Вестминстерском мосту, напротив парламента Великобритании развернули большой плакат, размером 20 на 7 метров, на котором был слоган: “Mister Cameron, it’s a real Russia!”, то есть «Мистер Кэмерон, это – настоящая Россия». Там висели четыре портрета – убитой в Москве Анны Политковской, отравленного в Лондоне Александра Литвиненко, умершего в СИЗО Сергея Магнитского и на тот момент узника Михаила Ходорковского. Акцию заметили, о ней писали как на русских, так и на англоязычных сайтах. Мы старались обращать внимание английских властей на те или иные проблемы при общении их с российскими властями. Нам хотелось, чтобы британские политики поднимали эти вопросы и задавали их российскому руководству.
– Удавалось ли вам привлечь к сотрудничеству выходцев из Украины, их немало в Лондоне?
– В 2014 году была совместная с украинцами акция, с движением «Лондон-Евромайдан». Мы заблокировали въезд в Великобританию депутата Госдумы, певца Иосифа Кобзона, когда был анонсирован концерт Валерии в Альберт-холле. Мы жестко выступили против, я был инициатором написания письма премьер-министру Великобритании с просьбой отказать во въезде этим гражданам. Мы собрали большой митинг около места, где проводился концерт певицы Валерии. Акция запомнилась и удалась на сто процентов.
– Чем вам не угодили Валерия и Иосиф Кобзон? Они ведь тогда представляли Россию исключительно как артисты.
– У нас не было задачи запрещать концерт, мы не выступаем против искусства. Мы обратили внимание на то, что Иосиф Кобзон является депутатом Госдумы, он голосовал за все запретительные законы, которые в последние годы выпускала Госдума. Он для нас одиозная фигура. Певица Валерия в тот момент занималась не столько своим творчеством, сколько хождением на разные политические шоу на телевидении, обсуждала политику и сделала несколько гомофобных заявлений на ВВС. Мы на все эти моменты обратили внимание и просили сделать так, чтобы ее не пустили в страну. И у нее были достаточно большие проблемы.
– И все же Валерия приехала в Лондон, дала концерт, но Кобзон воздержался от поездки.
– По моей информации, Кобзону рекомендовали не приезжать сюда, хотя у него была уже поставлена виза, в связи с тем, что ему не гарантировали проход через границу. Не секрет, после отравления полонием Александра Литвиненко дружба между Россией и Великобританией сошла на нет. Мы находимся в состоянии «холодной войны», и новый публичный скандал с известной персоной, с политическим деятелем был никому не нужен. Иосиф Кобзон принял решение не испытывать судьбу и не быть развернутым на границе.
– Валерии вы немного праздник испортили, в интернете немало роликов с участием ваших активистов, протестующих у входа в Альберт-холл.
– Она дала свой концерт в Альберт-холле, но шуму мы наделали немало, нас заметили. К нам присоединились несколько правозащитных организаций Великобритании, мы их не просили, но они затеяли переговоры с руководством Альберт-холла. Могу сказать, из-за концерта Валерии на сегодняшний день главная и лучшая площадка Лондона теперь закрыта для российских исполнителей. Для всех. Они не хотят больше связываться с русскими артистами. Репутация в Великобритании стоит очень дорого. Тогда они не могли отказать в проведении концерта Валерии, там были задействованы большие финансы, но имидж Альберт-холла, конечно, пострадал среди местных граждан.
– То есть закрыта дорога для любых русских исполнителей? Даже тех, которые, в отличие от Кобзона и Валерии, к примеру, не дружат с властью? Разве это справедливо?
– Эта площадка не будет доступна, скорее всего, и для дружественных нам артистов. Но я об этом не жалею, Лондон не закрывается для них, мы всегда рады их приветствовать и ждем с концертами, готовы помочь в организации разных мероприятий, в поиске альтернативных площадок. Но так сложилась ситуация, что из-за того скандала руководство Альберт-холла решило не сотрудничать в ближайшие годы с российскими исполнителями. И политическая окраска, взгляды или что-либо еще не имеют значения, просто они приняли такое решение. Как я уже сказал, репутация в Великобритании очень много значит.
– Сколько акций в рамках организации «Говорите громче» вы провели в Великобритании?
– Десятки акций. Мы проводили их ежемесячно с лета 2010 года, иногда и по две акции в месяц. Это были не только митинги, но и пикеты, театрализованные мероприятия. Например, когда помощник Путина Владислав Сурков приезжал выступать в Лондонской школе экономики, мы его встречали с импровизированной куклой с лицом Суркова, на ней был номер, следующий в «списке Магнитского», закона, принятого в Великобритании, в США и Европе. Разные мероприятия, разного плана, разной численности. Мы проводили акции на Трафальгарской площади, напротив резиденции премьер-министра Дэвида Кэмерона. Митинги и пикеты «Говорите громче» проходили не только в Великобритании, но и в Берлине, Париже, Барселоне. В силу наших скромных возможностей мы пытаемся обратить внимание европейской общественности на происходящее в России.
– Кто посетители Русского политического клуба? Ваши единомышленники? Или есть люди, которые думают иначе, но собираются вместе, чтобы поговорить?
– Нам не хватает людей с альтернативной точкой зрения. Мы очень хотим, например, пригласить выступить посла России в Великобритании и каких-то депутатов от «Единой России». Но они не соглашаются выступать на нашей площадке. Ну, это их право. Я бы сказал, что на 90 процентов та публика, которая к нам приходит, достаточно схожа с нами по взглядам. Мы пытаемся привлечь альтернативную публику, но, как правило, здесь, в Великобритании, эти люди достаточно пассивны, чтобы участвовать в реальной жизни. Они могут только сидеть в фейсбуке, в других социальных сетях и оттуда как-то так любить Путина.
– Какие наиболее яркие события прошли в рамках Русского политического клуба?
– Были выступления писателей Бориса Акунина и Эдварда Радзинского, журналиста Сергея Пархоменко, политолога Станислава Белковского, музыкального критика Артемия Троицкого, с которого, в общем, мы начали презентацию нашего клуба в январе 2015 года. Мы проводили дискуссии по Майдану, дебаты по выборам в Великобритании, которые прошли весной этого года. С площадками в Лондоне достаточно сложно, все это дорого стоит. Но мы стараемся сделать цены на билеты доступными, чтобы люди могли прийти на мероприятие, пообщаться, познакомиться, задать вопросы и получить ответы. Мы не коммерческое предприятие и площадку ищем от мероприятия к мероприятию – в зависимости от того, кто выступает и сколько человек придет. Два месяца назад в Лондон приезжал Альфред Кох, мы арендовали сцену в театре «Шоколадная фабрика». Там выступал и Эдвард Радзинский.
– Кто финансирует этот политический клуб?
– Мы на самоокупаемости – продаем билеты, чтобы оплатить помещение и какие-то организационные расходы, не более того. К сожалению, не можем привозить спикеров, людей, которые у нас выступают, и платить им гонорары. Это будет означать удорожание билетов и резко ограничит приток людей на наши встречи. В принципе, когда мы узнаем, что тот или иной человек будет в Лондоне, договариваемся с ним, чтобы он выступил в нашем клубе. И уже потом ищем помещение, проводим какую-то организационную работу.
– Есть ли здесь альтернативные площадки? Условно назовем их «пропутинскими». И посещаете ли вы эти площадки, чтобы понять, что происходит там?
– Площадка пропутинская одна, называется она «Россотрудничество». Много коммерческих площадок, где организуются лекции, театральные выступления. Но там цены на билеты в три раза выше, чем у нас. Пропутинское Россотрудничество «окучивает» людей за государственный счет, я бы сказал, даже вербует их. На сегодняшний день, безусловно, такое идеологическое разделение есть. Меня лично в Россотрудничество не пускают.
– Что за люди туда ходят?
– Народ, который крутится вокруг российского посольства. Среди них есть и те, кто пишет доносы на соотечественников, находящихся здесь, кому не нравится наша деятельность. Есть и другая категория – люди, которые не поддерживают, допустим, Путина, но относятся лояльно к нему. Так называемые «лоялисты». Ну, и те, кто просто без принципов.
– Можете назвать темы их дискуссий и дебатов? Или название мероприятий?
– К сожалению, не смогу этого сделать, не так пристально слежу за их мероприятиями. Единственное, что могу сказать, год назад там выступал российский консул, когда шло обсуждение вопроса о двойном гражданстве. Я туда пришел, хотя у меня гражданство одно – российское, но мне было интересно. Достаточно много моих приятелей и знакомых имеют два паспорта, у многих какие-то семейные обстоятельства, и мне нужно было изучить этот вопрос.
Там собрался целый зал, люди задавали вопросы, и консул, к моему великому удивлению, не ответил ни на один из них. Было сказано, что они вопросы соберут и ответы вывесят потом на своем сайте. И это я уже не проверял, как они свою работу сделали. Но я был разочарован тем, что представитель государственной власти не мог ответить на вопрос по тем законам, которые принимала Российская Федерация.
– Интересуется ли вашим клубом российская пресса, которая здесь работает?
– В российской прессе, в частности в агентстве «РИА Новости» существуют запреты, в том числе на мою фамилию, я знаю это доподлинно. Нельзя упоминать и фамилию Евгения Чичваркина. Это указания из Москвы. Раньше, когда мы проводили митинги напротив российского посольства, отечественная пресса интересовалась и писали какое-то время. Но потом случился запрет, и больше российская пресса нас не беспокоит, мы не беспокоим ее. В Лондоне есть разнообразные русскоязычные издания, некоторые о нас пишут, некоторые помогают нам с информированием людей.
– Есть ли альтернативная русская пресса, помимо российских федеральных каналов, информационных агентств, у которых в Лондоне свои представительства?
– Я бы выделил только одну независимую газету – «Англия». Пару месяцев назад у них был 10-летний юбилей. Мы с этим изданием сотрудничаем и дружим. Есть еще две другие газеты, но они менее популярны и они общественно-политические вопросы не ставят.
– Чувствуете ли вы, что вы находитесь под прицелом спецслужб? Все ваши акции наверняка вызывают раздражение в Москве.
– Манией преследования не страдаю, но то, что они интересуются, я это знаю, вижу, чувствую. Ну да, город наводнен российскими шпионами, доносчиками, стукачами, и поэтому ничего удивительного нет. Насчет защищенности… Я знаю, что в Великобритании действую исключительно в рамках закона, и полиция, с которой мы взаимодействуем на наших мероприятиях, безусловно, дает какое-то ощущение защищенности. На любом нашем мероприятии, которое проводилось в Лондоне, у нас была охрана от полиции, то есть стражи порядка всегда рядом.
– Интересуются ли вами английские спецслужбы? В их работу тоже, наверное, входит следить за активными эмигрантами?
– Не замечал, если честно. Насколько я помню, с английскими спецслужбами я один раз соприкасался, когда прилетел в Лондон, ждал какого-то решения по выпуску меня из зоны аэропорта в город. И тогда приехали сотрудники английских спецслужб и допросили по делу Литвиненко. И больше я их не видел и не слышал. Опять-таки, у нас мероприятия проводятся на русском языке. Как я уже сказал, с большинством людей, которые приходят на наши мероприятия, я лично знаком, со многими знаком долгие годы. И я не думаю, что кто-то из них конкретно занимается шпионской деятельностью, от английской разведки приставлен для наблюдения за тем, что происходит у нас. Но я бываю на разных ивентах, которые проводятся в городе, и, да, там присутствуют люди от посольства, которые, по нашему мнению, являются сотрудниками российских спецслужб.
– Вы исключаете, что среди ваших гостей тоже могут быть представители российских спецслужб?
– Нет, почему? Но на них же не написано: «Я агент ФСБ» или «Я полковник ГРУ». Я с достаточно большим количеством людей в городе знаком, и хоть город у нас и большой, людей много, но слухи распространяются достаточно быстро. Скажем так, с подозрительными элементами я просто не общаюсь. А так, мы открыты для всех, пусть приходят. Мы что здесь – какой-то запрещенной деятельностью занимаемся? Нет. Мы снимаем многие наши мероприятия на видео и выкладываем это в свободный доступ, чтобы те люди, которые не могут прийти к нам на мероприятие, посмотрели. Я уверен, что и российские спецслужбы наверняка просматривают что-то.
– Пару месяцев назад Михаил Ходорковский открыл в Лондоне политическую площадку «Открытая Россия». Чувствуете конкуренцию?
– Я не уверен, что это политическая площадка. Они заявляют, что будут заниматься разнообразными мероприятиями; встречами, концертами, показами. Но слово «политический» у них не фигурирует и, насколько я понимаю, они будут этого избегать. Что касается конкуренции, с одной стороны, да, мы независимый клуб, у нас нет финансовых возможностей, нет своего помещения, мы не можем привезти спикеров, оплатить им проезд и гонорары. И, наверное, в этом плане действительно есть конкуренция, ведь у нас нет тех финансовых возможностей, которые есть у Михаила Борисовича. С другой стороны, мы делаем одно и то же дело, проводим мероприятия не для того, чтобы их просто провести и поставить галочку, а чтобы люди пришли, проанализировали, задумались, обсуждали, чтобы какие-то действия предпринимали, исходя из их собственных взглядов. Такого рода площадки в городе необходимы.
– Что вас кормит в этом очень дорогом городе?
– Мне скрывать нечего. У меня есть недвижимость в Москве, я сдаю ее и живу на эти деньги в Лондоне. Какие-то бывают подработки, иногда даю частные уроки по русскому языку. Кручусь-верчусь, как говорится.
– Английский у вас свободный?
– Не могу сказать, что я свободно разговариваю на английском, но почти все понимаю. В обиходе моем он занимает 10 процентов времени. Это когда меня приглашают на телевидение Великобритании, на радио или когда я бываю на мероприятиях англоязычных политиков, когда выступаю в парламенте или еще где-то.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
