Еврейский Мир

Представитель друзской общины в Кнессете, парламентарий от партии «Наш дом Израиль» Хамед Амар ответил на вопросы NEWSru.co.il. Наш собеседник рассказал о положении друзов в Израиле и за границей, поделился своей оценкой происходящего на арабской улице и электоральных перспектив своей партии.

Хамед Амар родился 5 ноября 1964 года в городе Шфараме, Галилея. Юрист, выпускник факультета политологии университета имени Бар-Илана. С 1982 по 1986 год служил в Армии обороны Израиля. Обладатель шестого дана Карате-Сётокан. В НДИ вступил в 1999 году, сразу после основания партии.

Пять лет назад началась так называемая «арабская весна». Как она повлияла на друзскую общину в Израиле, Сирии и Ливане?

Друзы – неотъемлемая и важная часть израильского общества. Они полностью интегрированы – как в гражданской, так и в военной области. Так что нас эти события, в общем, никак не коснулись. Но друзов в мире совсем мало, и мы заботимся о братьях за границей, в первую очередь в Сирии, значительную часть территории которой контролируют радикальные исламисты.

В районе Алеппо под их власть попали 17 друзских деревень. От друзов потребовали перейти в ислам, но они отказываются выполнять это требование.

Я верю, что друзская община переживет этот нелегкий период. За долгую историю общины нам не впервые приходится переживать нелегкие периоды. Мы смогли защищать себя тысячу лет, сможем и в будущем.

Насколько вероятным кажется вам создание в Сирии друзского государственного образования?

Еще в середине 20-х годов прошлого века Франция предложила создать что-то подобное в сирийском районе Джабль аль-Друз, но друзы это предложение отвергли. Мы не стремимся к созданию собственного государства, а храним верность тому, на чьей территории живем. Сирийские друзы верны Сирии, ливанские – Ливану, а израильские – Израилю.

Наверное, вы единственные, кто к этому не стремится. Евреи, курды – все хотят свое государство. Почему?

Из-за нашей культуры, религии, системы ценностей. Мы храним верность стране, на территории которой живем – такие уж мы. Я не верю, что это когда-нибудь изменится.

Вы упомянули, что заботитесь о братьях за границей. Как работают эти контакты с лидерами сирийских друзских общин?

Друзов в мире всего два миллиона. Практически все они проживают в Сирии, Ливане и Израиле, еще немного – в Иордании. У нас есть собственные каналы связи. Мы пытаемся помочь им, но при этом друзская община в каждой стране понимает, что должна рассчитывать в первую очередь на себя. Мы осознаем тяжелое положение друзов в Сирии, но нам крайне тяжело организовать какую-либо помощь, кроме финансовой. Да мы и не можем решать за сирийских друзов, не можем советовать им, что делать. Они тоже не могут решать за нас.

Как вы оцениваете действия Израиля в Сирии? Взаимодействие с Россией, оказание медицинской помощи раненым?

Израиль традиционно оказывает медицинскую помощь тем, кто находится по ту сторону границы. Даже во время операции «Нерушимая скала» на границе Газы был развернут полевой госпиталь для жителей сектора, и боевики ХАМАСа отгоняли их с оружием в руках. Принципы гуманизма требуют от Израиля оказывать медицинскую помощь тем, кто за ней обращается.

В то же время Израиль должен себя защищать. Мы не вмешиваемся в сирийский конфликт, наша задача – не вмешиваться в него, а отстаивать собственные интересы в сфере безопасности. Кстати, у тех, кто обращается к нам за медицинской помощью, мы никогда не спрашиваем, к какой группировке он принадлежит. А такую помощь получили тысячи людей «с той стороны».

Возможна ли ситуация, при которой сирийские друзы попросятся под израильское покровительство? Например, если речь будет идти о самом существовании общины?

На данный момент это гипотетическая ситуация, и тема слишком серьезная и непростая, чтобы углубляться в нее во время интервью. Сирийские друзы не верят, что им может помочь кто-то кроме них самих – даже учитывая ту помощь, что они получают от нас. Я верю, что они справятся.

Как повлияли события в Сирии на друзов, живущих на Голанских высотах? Они традиционно хранили верность сирийскому режиму. Начали ли они сближаться с Израилем?

Не думаю, что какой-либо израильский премьер вернет теперь Голаны Сирии – а ведь об этом говорилось всерьез. Голанские друзы хранят верность своей стране. Этой страной была Сирия. Государство Израиль не знало, что делать с проживающими на Голанах друзами, как доказать им, что теперь они – часть израильского общества. Однако в последнее время ситуация изменилась коренным образом, и друзы это понимают.

Представьте, каково им было бы сейчас, если бы несколько лет назад Израиль уступил Сирии Голанские высоты? А ведь не один и не два премьера были на это готовы. Вся страна была бы сейчас в другой ситуации. И сейчас голанские друзы начинают осознавать, что их судьба связана с Израилем. И, как я уже говорил: друз верен своей земле, своей стране. Он не предаст страну, в которой живет.

Израильские друзы гордятся «кровным союзом» – боевым братством между евреями и друзами. Но сохраняется ли это братство после того, как друз снимает военную форму?

Друзы являются неотъемлемой частью Армии обороны Израиля. Их можно встретить в любых родах войск и на любых должностях – включая генеральские. Они превосходные солдаты. Но на гражданке Израиль так и не научился проявлять настоящую заботу о наших нуждах. Все заканчивается разговорами. Друзы так и не получили то, на что имеют право.

За то время, что партия НДИ была в коалиции, мы смогли сделать для общины очень многое. Друзы появились на высоких постах в МИДе, в других министерствах, полученных нашей партией, в полиции. А сейчас… В июне 2015 года, а по сути – еще в сентябре 2014 года правительство приняло решение о выделении на нужды друзской общины 2,4 миллиардов шекелей. Мы до сих пор не получили ни шекеля.

По традиции, женившись, друз должен привести жену в собственный дом, расположенный в друзской деревне. Однако офицер или демобилизованный воин не может построить свой дом – государство не выделяет для этого землю. То есть он не может жениться, согласно обычаям. Среди всех израильских общин у нас самый низкий естественный прирост. Мы маленькая община, в Израиле нас, с учетом Голан, всего 137.000 человек, мы должны заботиться о нашей идентичности.

Речь идет о целенаправленной политике?

Да. И цель этой политики – оставить друзов позади. У нас нет возможности продвижения, расширения населенных пунктов. Помощь друзам должна стать для правительства проектом государственной важности. Вот как правительство сейчас намерено инвестировать миллиарды в арабский сектор, так же нужно инвестировать в друзскую общину.

Нам не нужны государственные земли, просто разрешите нам расширить уже существующие населенные пункты, застроить принадлежащие нам участки. Большинство деревень у нас небольшие, выделение земли на 500 домов решит проблему на 10 лет вперед. 25 гектаров на поселок – и проблема будет решена. Ведь каждый друзский юноша мечтает о том, чтобы стать солдатом – и построить собственный дом.

Что вы думаете о планах построить друзский поселок рядом с Неби Шуэйб к западу от Кинерета?

Я был инициатором этой программы, занимался координацией. Именно я выбрал место для поселка. Сейчас я нахожусь в оппозиции, но рад, что правительство продолжает эту работу. Поселок будет возведен в стратегическом месте – рядом с промышленной и коммерческой зонами, 6-м шоссе, колледжем, историческими достопримечательностями, святыней друзской общины. Это идеальное решение для молодежи, стремящейся построить свой дом.

Но историки утверждают, что поселок возникнет на месте, где в 1187 году произошло сражение, предопределившее падение государства крестоносцев, что ландшафт здесь остается неизменным тысячи лет.

Битва у отрогов Хаттина была не совсем там – и мы учли это при планировании. Важно также, что этой землей никогда не владели арабы. Для меня было принципиально важно, чтобы никто не мог обвинить друзов в том, что они застраивают землю, где жили арабы. Я однозначно заявляю, что там не было арабских деревень и там не проходило знаменитое сражение. Поле боя расположено в нескольких километрах к западу. Для нас нейтральность этого места была принципиальна важна.

Вы стремитесь избежать конфликта с арабами. Но как вы квалифицируете то, что происходит в Израиле на «арабской улице»: участие граждан арабского происхождения в террористической деятельности, действия арабских депутатов?

Арабы должны решить для себя, являются ли они гражданами государства Израиль, частью израильского общества, или нет. У них есть представительство в Кнессете, многие из них являются государственными служащими, их дети учатся в государственных школах.

Главная проблема израильских арабов в том, что их лидеры никак не могут принять решение. Тон на арабской улице задают экстремисты, а не центр. Посмотрите, что происходит в арабских странах – Сирии, Ираке, Ливии, на Синайском полуострове. В той же Газе, на территории Палестинской автономии. Израильские арабы живут лучше всех – им пора это понять. Осознать, что пришло время стать частью израильского общества. Израиль заинтересован в этом.

Но они должны помнить, что права влекут за собой и обязанности. Мы считаем, что внести свой вклад в общее дело – долг каждого гражданина. Не обязательно служить в армии, альтернативная служба также очень важна.

Поддерживаете ли вы решение министра обороны о роспуске друзского батальона «Хорев»?

Я выступал против этого решения и даже потребовал, чтобы вопрос был рассмотрен парламентской комиссией по иностранным делам и обороне. Говорил я об этом с министром обороны и начальником генерального штаба. По их словам, он не пользовался популярностью у новобранцев, и нередко их приходилось заставлять в нем служить. Так что роспуск батальона призван способствовать интеграции, а не мешать ей. После этого у меня остался только один вопрос. Он касался обучения друзских военнослужащих ивриту. Но министр обороны и представители командования обещали мне, что солдатам будет оказана необходимая помощь, что им помогут акклиматизироваться в новых подразделениях.

Мы говорили о союзе друзов и государства Израиль. Хотелось бы поговорить о союзе друзов и партии «Наш дом Израиль». Оправдал ли он себя?

НДИ получила в друзской общине больше голосов, чем любая другая партия – на 4.000 голосов больше, чем кто-либо еще. Это беспрецедентное достижение, особенно если учесть, что мы начали действовать в общине в 1998 году – на несколько десятилетий позже, чем «Ликуд» или «Авода».

В выборах принимают участие около 50% членов общины. Это меньше, чем по Израилю в целом. Молодежь разочарована политикой государства, и я говорю ей: идите голосовать, так вы можете оказать влияние на то, что происходит в стране. А под лежачий камень вода не течет.

Важно отметить, что они голосуют за НДИ не из-за меня, а потому что эта партия действительно видит в друзах часть израильского общества, заботится об их интересах в самых разных сферах. Друзы и дальше будут важной частью НДИ, ведь, как говорит Авигдор Либерман, нам нужны не только голоса, а прежде всего единомышленники, партнеры.

Вы можете отдать голос за такую партию, как «Кулану», но завтра эта партия может исчезнуть с политической карты. А мы видим в наших избирателях партнеров, с которыми уже прошли значительную дистанцию.

Сможет ли НДИ прийти в себя после того, что произошло с ней год назад?

«Дело 242» стало для нас настоящим стратегическим терактом. Но на мой взгляд, мы уже оправились от этого удара и готовы двигаться дальше. Наш путь ясен. Мы не виляем, мы не стараемся угодить СМИ. У нас есть четкая идеология. Поэтому я уверен, что мы снова станем одной из ведущих политических сил в Израиле.

Беседовал Павел Вигдорчик

Cursor