Кульминацией яркого и захватывающего спектакля под названием «Йосеф и его братья» стала сцена во дворце египетского правителя, когда Йосеф сбросил маску и воскликнул: «Я — Йосеф! Жив ли еще отец мой?»
Странная фраза. Почему Йосеф задает этот вопрос? Ведь Иегуда только что объяснял ему, как будет страдать их отец, если сыновья вернутся без младшего Биньямина. Да и раньше из всего хода их бесед можно было понять, что Яаков жив и бодр, несмотря на перенесенные страдания.
Комментаторы по-разному разъясняют это противоречие. По мнению одних, Йосеф боялся, что, стремясь пробудить сочувствие в грозном египетском правителе, братья лгали ему, будто их отец жив, а на самом деле он умер от горя. Поэтому, открывшись им, Йосеф первым делом хотел убедиться в достоверности их слов.
Возможно, продолжают другие комментаторы, за этим возгласом: «Жив ли еще отец мой?» — скрываются угрызения совести. Ведь в страданиях Яакова виноваты не только братья, продавшие Йосефа в рабство, но и он сам. Почему, выйдя из тюрьмы и став премьер-министром, он не связался первым делом с отцом, не утешил его, не сообщил счастливую весть, что он жив? На это следует резонное возражение: у Йосефа были серьезные основания скрываться от семьи до поры до времени. Он предвидел встречу с братьями и хотел, чтобы они сами признали свою неправоту, раскаялись и тем самым заслужили прощение от Б-га и потомков. Их надо было подвести к такому признанию всем ходом дальнейших событий. Если бы он преждевременно сообщил о себе, то сей важный план не удалось бы осуществить.
Но есть в возгласе Йосефа и более глубокий, философско-нравственный урок для всех нас. Он не спрашивает, а упрекает братьев, чтобы тут же простить их. Слово «тохаха» означает на иврите не только упрек, укор, но и разъяснение, приведение доводов. Согласно еврейской традиции упрекать человека, читать мораль ему надо мягко, доброжелательно, стараясь не унижать его, не оскорблять; надо не бить его по голове неопровержимыми уликами, а дать понять с помощью намеков и аналогий, где он был неправ.
Йосеф напомнил Иегуде его же собственные слова. Ведь сам Иегуда только что пытался пробудить в нем сочувствие и жалость, убеждая не оставлять Биньямина в Египте на положении раба и ссылаясь при этом на старого отца, который не вынесет пропажи младшего сына. Поэтому Йосеф завуалированно упрекнул Иегуду: «Я тот самый Йосеф, твой младший брат, которого вы продали в египетское рабство, не пожалев ни меня, ни нашего старого отца. Ведь эта потеря могла свести его в могилу! Так жив ли он?» Тот же самый аргумент, которым братья хотели побудить Йосефа к отмене сурового решения, им следовало принять во внимание, когда они бросили его в яму недалеко от Шхема.
«Но не могли братья отвечать ему, — сообщает Тора, — ибо смутились перед ним». Ничего удивительного: упрек Йосефа попал в цель.
В таком же ключе Всевышний будет судить каждого из нас в конце жизни. Он скажет: «Вспомни, как ты сердился на своего сына, когда он лгал тебе, чтобы добиться твоего расположения, получить желаемое: он говорил тебе одно, а думал другое. Так и ты: молил Меня о помощи, но разве всегда твои просьбы и клятвы были искренними? Твой сын был мал, неразумен и лгал он своему земному отцу, а ты, взрослый человек, обманывал Меня, Властелина мира!»
И еще Он скажет: «Ты должен был отдавать десятую часть своих доходов на помощь бедным и для общинных нужд. Такова обязанность каждого еврея. Но ты увиливал, говоря, что мало зарабатываешь и едва сводишь концы с концами, хотя на развлечения, шикарную мебель и поездки за границу деньги находились. Себе ты ни в чем не отказывал, а Мне?»
«Ты всегда жаловался, что тебе некогда учить Тору. Это ведь тоже первейшая обязанность еврея. Понимаю: много работы, усталость, семейные заботы. Но газеты ты читал исправно. А как откроешь святую книгу, так сразу в сон клонит. Ты смотрел телевизор допоздна, часами болтал с приятелями, не пропускал ни одной свадьбы, ни одного дня рождения. На все это тебе хватало времени, вопреки занятости и усталости, — а что оставалось для Меня?»
Наверное, каждому из нас предстоит такой момент истины, когда все наши ошибки и упущения промелькнут перед нами, как кадры кинохроники, и мы услышим, впитаем сердцем и разумом Его горький, суровый упрек: «Если ты старался для себя, почему пренебрегал Мною?!»
Впрочем, жизнь продолжается, и еще не поздно перевернуть шкалу ценностей, как песочные часы, выбраться из болота материализма и вспомнить о главном, истинном, чтобы однажды услышать Голос: «Я — Б-г! Жив ли еще народ мой?»
«Езжай в свою Палестину!»
«И купил Йосеф для фараона все земли египетские, потому что каждый египтянин продал свое поле… А народ он расселил по городам от одного конца Египта до другого» (47:20–21).
Любопытный парадокс. Антисемиты всех стран и эпох настойчиво предлагали нам убираться «в свою Палестину». А теперь, когда мы последовали их призыву, нам говорят, что мы занимаем чужую землю и надо вернуть ее подобру-поздорову законным хозяевам — «палестинцам».
Куда же нам деваться? У «палестинцев», наших двоюродных братьев, наготове ответ: «Возвращайтесь туда, откуда приехали: в гетто Польши и Германии, где вас не добили, или в российскую черту оседлости». Еще охотнее они видели бы нас в волнах Средиземного моря. Европейские юдофобы тоже не возражали бы против такого «окончательного решения».
Даже при беглом обзоре европейской истории видно, что евреи прибыли на этот континент гораздо раньше, чем все «коренные» народы. Процветающие еврейские общины существовали там еще при Втором Храме, более двух тысяч лет назад, задолго до вторжения варваров в Римскую империю, положившего начало сложным и запутанным миграционным процессам. Поэтому любому стороннику «чистой от евреев» Европы мы с полным правом можем заявить: «Ты уверен, что колыбель твоих предков находилась здесь?»
Хронику жизни Яакова и его сыновей, описанную в последних главах книги «Берешит», можно считать матрицей всей истории еврейского народа: «Поступки отцов — знак для сыновей». Корни всего, что произошло с коленами Израиля в Эрец Исраэль и древнем Египте, заложены в первой части Пятикнижия.
Еще за много веков до прибытия первых евреев в Европу Йосеф, будучи правителем крупнейшей империи того времени, осуществил широкую программу демографических изменений. Он так перераспределил египетское население, что никто из них не имел оснований назвать евреев чужаками. Не мог презрительно бросить своему еврейскому соседу: «Что ты тут делаешь?! Где родились твои папа и мама?»
Ни у египтян, ни у европейцев не было исторического и морального права послать нас «в свою Палестину», потому что они были еще большими чужаками у себя на «родине», чем мы, евреи.
А когда мы все вернемся туда, куда нас веками посылали, то будем там (впрочем, многие из нас уже сегодня «там») не жалкими изгнанниками, а полноправными хозяевами, и вернемся мы не в Палестину, а в Страну Израиля, полученную в наследие от Самого Хозяина всей земли.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
