Еврейский Мир

Прогнило что-то в Датском королевстве… (Something is rotten in the state of Denmark)
Уильям Шекспир. Из трагедии «Гамлет» (действ. 1, явл. 4) 

Я спросил его, как он думает: что означает этот арест? Начало новой эпохи? Или это локальный, частный случай? 
Бенедикт Сарнов

Нужно признать, нравится нам это или нет, что после поджога в деревне Кафр-Дума мы живем в новой реальности.
О том, что она наступила, мы узнали из двух важных источников.

Первый, это обращение  президента Израиля Реувена Ривлина к палестинскому народу на арабском языке. На своей страничке в фейсбуке он написал:

«Мне было не просто стыдно, я чувствую боль. Боль за убийство маленького ребенка. Боль, за то, что дети моего народа выбрали путь терроризма и потери своей человечности. (בני עמי בחרו בדרך הטרור ואיבדו צלם אנוש) Это не мой путь. Не наш путь. Это не путь государства Израиль, не путь еврейского народа».

А вторым источником стала информация, что по требованию ШАБАКа и министерства обороны, «узкий кабинет» правительства утвердил расширение использования административных арестов в качестве меры борьбы с еврейским террором.

Многое в этой «новой реальности» пока непонятно, прикрыто завесой секретности, но все же нужно попытаться понять происходящее.

Об обращении президента

По поводу этого обращения возникают вопросы, которые, я надеюсь, не сочтут подстрекательством против президента, «узкого кабинета» или министра обороны.

Дело в том, что поджог в деревне Кафр-Дума произошел в ночь на 31 июля, а президент Ривлин написал об «избранном пути терроризма» в тот же день 31 июля в 14.44. За это время полиция толком даже осмотреть сгоревший дом не могла, просто не успела. За такой отрезок времени было невозможно не только установить виновных, а даже выявить подозреваемых, если только по старой советской традиции их не определяют, а назначают.
Единственное, что было известно на момент написания «обращения», это то, что на месте поджога были обнаружены надписи на иврите. Возможно, это и можно считать решающим доказательством, но только в «новой реальности». В «старой» – требовались результаты расследования, доказательная база и вердикт суда. А еще, в «старой реальности», достаточно известны внутриарабские кровавые разборки, плоды которых потом пытались списать на еврейских экстремистов.

Можно, конечно, заявить, что источником утверждения о «избрании пути террора детьми моего народа» служит закрытая информация. В этом случае в наступившей «новой реальности» ни один человек в принципе не защищен от произвольного ареста. А за что и почему – не вашего ума дело, секретно.

Кстати, абсолютно непонятно, когда появилась надпись. Когда он (если это был поселенец) эту надпись сделал? Если до поджога, то это удивительная прозорливость, если после, то удивительная смелость. Странные еврейские террористы, которые не в курсе арабской национальной забавы линчевания… Сожженный дом в центре деревни, до него добираться и потом уходить нужно по узким улочкам. А террористам то в принципе все равно, какой дом жечь, логичнее было бы выбрать дом на окраине, но логика наука греческая, тут не подходит.

Вероятнее всего, что президенту так доложили, рассказали, что достоверно известны исполнители поджога, вот он и выступил с просьбой соблюдать спокойствие. Это предположение может быть верным только в одном случае – если возглавляет или активно участвуют в операциях те, кого называют сегодня «еврейскими экстремистами» какой-нибудь деятель,  вроде агента ШАБАКа Авишая Равива по кличке «Шампанья», в свое время руководившего группой «Эйяль». Эту группу объявляли виновной в подстрекательстве к убийству Рабина. Но группа, как было установлено, управлялась ШАБАКом через своего агента .  Так что ничего невероятного в этом нет, все уже было.

Обращает на себя внимание еще один факт. Президент говорит в своем обращении о «еврейском терроре». Возникает ощущение дежавю, чего-то уже виденного, давно знакомого.

В декабре 1894 года в шпионаже был обвинен Альфред Дрейфус, офицер французского генерального штаба. На одну минуту предположим, что он был на самом деле виновен. В таком случае — виновен кто: Альфред Дрейфус или евреи вообще?

Взбешенная толпа призывала убить Дрейфуса, ну и заодно, с криком «Смерть евреям!», врачей, ремесленников, адвокатов, да вообще всех евреев.

Потому требуется все же уточнить, если действительно виновны несколько евреев, то это их преступление или, все же, «еврейский террор»? Но для таких заявлений о «еврейском терроре» нужно доказать не факт личного преступления еврея, а наличие соответствующей террористической организации. Пока была выявлена только упомянутая выше «Эйяль».

Оправдать поджог и гибель людей нельзя, но важно отметить, что поджигатели пока не установлены, но уже обвиняются «еврейские террористы» — поселенцы.

А как же следствие? 

Если заранее слито в прессу, что виновны не граждане А, Б, В и Г, а радикальные поселенцы из Маале-Эфраим, то, может, и следствие не надо вести, деньги налогоплательщиков тратить? А если виновны А, Б, В и Г, то виновны они, эти четыре человека, или «еврейские террористы», сиречь, поселенцы?

Найдутся, кто скажет: «Конечно, виновны не четверо отдельных террористов, виновны все радикальные поселенцы из Маале-Эфраим, а они радикальные именно все, иначе жили бы себе в Нетивоте».

Об «оговорках по Фрейду»

Менахем Ландау, в прошлом глава еврейского отдела ШАБАКа, комментируя решение суда в Лоде от 11 августа о продлении административного ареста Меира Этингера и Авитара Слонима, сказал следующее:

«Разрешения применять административные аресты к поселенцам абсолютно недостаточно. Пока их не признают террористической организацией, у спецслужб связаны руки» .

Понятно, что не хочется иметь связанные руки, но эти связанные руки до сих пор не мешали ШАБАКу и полиции раскрывать почти все серьезные преступления, как, например, убийство Мухаммада абу-Хдейра, кстати, без громких заявлений о еврейском терроре.

Так что же, кроме признания поселенцев террористической организацией, хочет Менахем Ландау?  Он об этом говорит достаточно откровенно:

«Речь идет о целом комплексе мер, включающих в себя рассмотрение дел военными судами, продолжительные сроки предварительного заключения и значительно меньшую, чем сейчас необходимую для задержания доказательную базу».

Понятно, при меньшей доказательной базе легче работать, но не нужно скромничать, надо бы  ставить вопрос резче — доказательную базу вообще нужно взять и отменить.

Кстати, такими заявлениями отличается не только Менахем Ландау. Так, например, 3 августа министр обороны Моше Яалон сказал, что приветствует решение военно-политического кабинета, отдавшего приказ силам безопасности принять все необходимые меры для привлечения виновных к ответственности по всей строгости закона. Но тут же заявил, что

«…у нас есть трудности по юридическо-правовой части». То есть как это – действуя «по всей строгости закона», но избегая «трудностей по юридическо-правовой части»?

Эти трудности для того и существуют, чтобы силовые структуры не выпадали из правового поля. Менахем Ландау все сказал конкретнее.

Об административных арестах

Что это такое, административный арест, который решили шире применять? Он действует в соответствии с «Законом о чрезвычайных полномочиях» (חוק סמכויות שעת-חירום (מעצרים), תשל»ט-1979). До этого, на основании «Указа о праве и администрации от 1948 года», действовали законы, доставшегося нам в наследство от времен «британского мандата».
Британские власти использовали административный арест для предотвращения теракта, о намерении совершить который у них была информация, не подтвержденная достаточными уликами.

Какие теракты предотвращают спецслужбы административными арестами так называемых «еврейских террористов», так и осталось тайной. Но совершенно не является тайной, что такие аресты негласно, но фактически, перестали быть превентивной мерой по предупреждению террора, а стали инструментом наказания и устрашения. Это не соответствует духу Закона, но, видимо, соответствует «политическим веяниям».

Крайне важно и следующее: как защищаться в случае такого ареста. Судья получает обоснование ареста от служб безопасности при закрытых дверях, в секретной папке. До арестованного и его адвоката не доводится конкретное обвинение, разве что в самой общей форме, а улики не доводятся вообще. Этим возможности адвоката по защите прав арестованного резко ограничиваются.

Ну и срок этого ареста… Первичное распоряжение о содержания под стражей ограничено максимальным сроком в шесть месяцев с возможностью многократного продления, но закон не говорит о том, что такой срок назначается автоматически всем.

2. (א) :  «Если министр обороны имеет разумные основания полагать, что безопасность государства или общественная безопасность требуют задержания, он может, по приказу, подписанному им, распорядиться о задержание лица, отмеченного в приказе, на срок, не превышающий шести месяцев».

То есть нужно решать по каждому конкретному человеку, на какой срок «безопасность государства или общественная безопасность» требуют его административного ареста. Возможно, на шесть месяцев, а возможно и на две недели. Но пока ко всем арестованным по этому закону применен срок шесть месяцев, что говорит о том, что рассмотрения обстоятельств по каждому арестованному не было, или, скорее всего, об отсутствии достаточных данных для принятия конкретных решений.

То, что происходит, неизвестно — адвокаты арестованных не имеют права комментировать происходящее.

Об информационном обеспечении «еврейского террора» 

Известный своей объективностью Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун заявил о «практикующих насилие поселенцах», которые «в Израиле ощущают свою безнаказанность». Ну, это в комментариях не нуждается. Брюссель, в свою очередь, потребовал «абсолютной нетерпимости к поселенческому насилию». Арабское насилие их не интересует. Но претензии о том, что они поспешили назвать насилие «поселенческим», к ним предъявлять нельзя, они просто цитируют израильских политиков.

Европейские газеты сели на своего любимого конька, им все ясно. Наиболее лояльно к Израилю относится Германия. Можно прочесть, что виноваты Нетаньягу и его приспешники, и высказываются предположения, что недолго осталось до того момента, когда государство потеряет маску демократии, и зрителю ухмыльнётся гримаса еврейской теократии.
Но там, за границей, свое видение, а в Израиле?

А в Израиле все порезче. Здесь пишут о том, что «мы ничуть не лучше наших врагов» (Сима Кадмон), о «гнусных бандах еврейских убийц, с которыми не могут справиться израильские правоохранительные органы» (Ноах Клигер), о необходимости «устыдиться своей принадлежности к народу, из которого вышли эти убийцы» (Эшколь Нево) и многое в том же духе. Но так пишут журналисты «Едиот ахронот», «Гаарец», то есть пресса, относящаяся к «левому лагерю»
Правда, они так же старались в избирательной компании, но как-то не справились.

Интересно, действительно ли можно безгранично и безнаказанно клеветать на свой народ и свою страну?
Можно, но не всем. Этингеру, например, нельзя.

Несколько слов о функциях государства

Чтобы не вдаваться в сложные академические определения функций государства, их динамическую изменчивость и многое другое, остановимся на таких, как «защита прав граждан, обеспечение определённого уровня безопасности жизни и собственности людей, личной безопасности, сохранение общих для членов общества целей и ценностей, таких как свобода, мораль, справедливость…»

А что делать гражданам, если эти функции государством не выполняются?

Тут вариантов немного. Один – молча терпеть или плакать, второй – пытаться что-то сделать самим.

Например, в США в Фергюссоне на улицах вооруженные винтовками и пистолетами жители начали патрулировать улицы. Понятно, что появление самозваной «военизированной охраны» лишь усилило тревогу властей города, но нужно было не тревожиться, а обеспечивать безопасность граждан самим, в соответствии со служебными обязанностями.

Но этот, второй вариант, категорически неприемлем, все названные функции относятся к исключительной компетенции государства. Если все начнут брать их в свои руки, то нормальная жизнь станет невозможной.

Силовые структуры в Израиле в тяжелейших условиях стремятся обеспечивать порядок и безопасность, но если, как пишут, кто-то пытается брать закон в свои руки, то для государства это важнейший признак потери доверия граждан к властным институтам.

Репрессии, административные аресты не решат проблемы.  Тем более не решат проблемы ущемление такой важнейшей функции государства, как сохранение свободы личности, особенно при «уменьшении доказательной базы».
Чтобы решить проблему, необходимо восстановить разрушенные национальные консенсусы и принять меры к укреплению доверия граждан к властным структурам.

***
Мы под Колпином скопом стоим,
Артиллерия бьет по своим.
Это наша разведка, наверно,
Ориентир указала неверно.

Стихи Александра Межирова

Автор благодарит Юридический форум в защиту Эрец-Исраэль, пресс-секретаря форума  Машу Зболинскую и адвоката Ицхака Бама за консультации и помощь в подготовке материала.

14.08.2015

Источник