В Манхэттенском федеральном суде состоялось очередное слушание по делу россиянина Евгения Бурякова, закончившееся не в его пользу.
После двухчасовых прений судья Ричард Берман отказал защите Бурякова, которая ходатайствовала о прекращении его дела на том основании, что он открыто работал в США представителем государственного российского банка, поэтому его нельзя обвинять в том, что он не зарегистрировался в американском минюсте как иностранный агент. Это был остроумный довод, но судья его не схавал.
Хотя в преамбуле к 8-страничному обвинительному документу по делу Бурякова утверждается, что он является кадровым сотрудником СВР и занимался в США сбором разведданных, официально ему предъявлены обвинения не в шпионаже, а в том, что он не зарегистрировался в минюсте.
Пять лет назад власти США прибегли к аналогичному приему, обвинив 10 арестованных российских разведчиков не в шпионаже, а в том, что те работали иностранными агентами без положенной регистрации. Причины, по которым Минюст США идет по такому пути, а не обвиняет шпионов в шпионаже, мне пока неясны.
40-летнего Бурякова, который внешне мало похож на банкира или Джеймса Бонда, но мог бы играть в кино военного или братана, привели в суд из тюрьмы в темно-синей арестантской майке и мягких тапочках китайского образца.
Обвиняемый отказался от услуг судебного переводчика Андрея Таруца, но судья на всякий случай попросил того оставаться в зале.
За столом защиты Бурякова окружали четыре адвоката, оплаченные Внешэкономбанком, который он до ареста представлял в Нью-Йорке, а за спиной у него стояла черноволосая охранница бальзаковского возраста в салатовом брючном костюме.
Я впервые за несколько лет не видел, чтобы конвоиры углубились на суде в свои мобильники. Очевидно, начальство наконец обратило на это внимание и запретило.
В первом ряду зрительного зала сидели неулыбчивые сотрудники генконсульства РФ, а за ними — стайка юных практикантов федеральной прокуратуры.
Первым выступал главный адвокат россиянина Скотт Хершман, который кратко повторил аргументы защиты и в заключение призвал судью закрыть дело. Защита доказывала, что ВЭБ является не самостоятельным учреждением, а органом российского правительства, поэтому на Бурякова распространяется параграф № 951 закона о регистрации иностранных агентов, который делает исключение для дипломатов и других официальных представителей иностранных правительств.
Доказывая, что ВЭБ является правительственным органом, Хершман, в частности, заявил, что в глазах российского закона банк считается госкорпорацией, полностью принадлежит Российской Федерации и контролируется президентом РФ. Адвокат также отметил, что, накладывая санкции на ВЭБ, правительство США явно рассматривало его как орган российского правительства.
Этот довод защиты ослаблялся тем, что не далее как в мае она заявила суду, что ее услуги оплачивает не российское правительство, а ВЭБ, который, подчеркнула она, от этого правительства независим. Когда судья напомнил Хершману об этом, адвокат сказал, что защита тогда, возможно, «неудачно выразилась».
Выступавший после Хершмана молодой прокурор Адам Фи тоже напомнил о прежних заявлениях защиты по поводу независимости ВЭБ от российских властей и противопоставил их нынешней ее аргументации. Он также процитировал российские документы, в которых указывается, что правительство РФ не несет ответственности за финансовые обязательства ВЭБ, а банк, в свою очередь, не несет ответственности за обязательства правительства РФ.
Выслушав доводы сторон, судья Берман полтора часа думал и заключил, что ВЭБ не является органом российского правительства, которое финансирует его лишь частично, поэтому Буряков не был официальным иностранным представителем и должен был зарегистрироваться в Минюсте США. Засим Берман отказался закрыть дело и назначил начало суда над Буряковым на 7 декабря.
Защита также пожаловалась судье на то, что в тюрьме у Бурякова нет возможности изучить доказательную базу обвинения, которую прокуратура по закону должна была предоставить защите. По словам Хершмана, она получила от прокуратуры 5 тысяч часов видеозаписей и 1500 часов аудиозаписей.
Адвокат назвал цифру 15 терабайтов информации и сказал, что значительная ее часть была изъята на обысках дома у Бурякова и у него на работе, в нью-йоркском представительстве ВЭБ, заместителем главы которого он являлся. По словам Хершмана, львиная доля ее не имеет отношения к делу и являет собой, например, видеозаписи семейных праздников.
Адвокат заметил, что в манхэттенской федеральной тюрьме МСС, где дожидается суда россиянин, имеются лишь устаревшие компьютеры. Кроме того, прокуратура пользуется необычным программным обеспечением. Все это мешает Бурякову ознакомиться с прокурорскими материалами и грамотно участвовать в своей защите.
Судья обещал помочь и попросил стороны представить свои соображения о том, как облегчить россиянину ознакомление с компроматом, который собрало на него обвинение.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
