В 1935 году историки, кропотливо работавшие в архиве собора Святого Стефана в Вене, смогли поздравить себя с настоящим успехом: пред ними предстало генеалогическое древо музыкальной семьи Штраус.
Но плоды этого древа отдавали горечью. Ибо оказалось, что 11 февраля 1762 года в соборе была произведена запись венчания Иоганна Михеля Штрауса и девицы Розали. Против имени жениха в брачной книге было указано «крещеный еврей». А церковный регистратор оставил еще и другую пометку о родителях жениха: «Вольф Штраус, равно как и супруга его Терезиа, — евреи».
Так всплыло из небытия имя основателя легендарного рода — выходца из еврейского квартала Будапешта, где у него и родился сын, перешедший впоследствии в католичество (но, где и когда он крестился, неизвестно). Семья старого Вольфа сумела перебраться в имперскую столицу, но не особенно там преуспела, пока не пришел черед появиться на свет талантливым музыкантам.
Итак, перестало быть тайной, что у Иоганна Штрауса-младшего, кумира Австрии и всего мира, еврейские корни. Притом это всплыло в самое неподходящее время, ибо в 1938 году нацисты «воссоединили» Австрию с Третьим рейхом.
Впоследствии профессор Йегер-Санстенау, один из докопавшихся до истины в архиве собора Святого Стефана, так объяснял серьезность положения: «Если бы разошлись известия о родословной семьи Штраус, это стало бы катастрофой в Третьем рейхе. Пришлось бы запретить штраусовские мелодии аналогично тому, как это произошло с прекрасной музыкой Феликса Мендельсона-Бартольди и многих других. Представляете, как это отразилось бы на репертуаре концертов и радио?»
Блокировать СМИ нацисты начали сразу. В соответствии с приказом из Берлина ученым, заглянувшим в упомянутую брачную книгу, рекомендовали для их же блага держать язык за зубами. По решению властей было распущено Общество Иоганна Штрауса, поскольку оно могло бы тоже докопаться до «неарийского» происхождения композитора. Все же какие-то слухи о предках короля вальса по Вене гуляли. Дело осложнялось тем, что великий композитор и женат был на еврейке…
…Они с Аделью знали друг друга еще с той поры, когда та была ребенком. Прошло немало лет, пока судьба их соединила. После второго неудачного брака 56-летний Иоганн горячо полюбил молодую вдову, имевшую маленькую дочь. Предстояло оформить фактически уже созданный брачный союз. Закон был строг: не дозволялось венчать женщину-иудейку с мужчиной-католиком. Адель наотрез отказывалась перейти в другую веру. Но, рассуждал Штраус, не может быть, чтобы для него, любимца Вены, не сделали какого-то послабления. Он предпринимал всевозможные меры. Все же нашли выход из создавшегося положения. Это ему, Штраусу, придется поменять вероисповедание и отказаться от австрийского гражданства, чтобы подыскать в другом месте снисходительный закон. Поддержку оказал герцог Саксен-Кобург-Гота, большой его поклонник.
Теперь Иоганн мог написать Адели: «Чего не сделаешь для женщины… Я стал подданным герцогства Кобург… Шлю тебе миллион поцелуев и надеюсь обнять завтра утром».
Наконец 15 августа 1887 года он появился на брачной церемонии, носившей несколько экзотический характер. Обеты хранить супружескую верность дали друг другу люди разных вероисповеданий: жених, ставший членом евангелистской церкви, и невеста, как и до этого, иудейка.
Близким людям запомнились слова Иоганна, что с Аделью ему довелось пережить свою третью молодость. А по ее заверениям, она никогда не ощущала, что вышла замуж за пожилого человека.
Задолго до оформления их брака этот союз был понят и принят музыкальным миром. В 1883 году, не будучи еще официальными супругами, они в Будапеште, на одном из вечеров, встретились с Ференцем Листом. Там и сам Штраус сел за рояль, чтобы исполнить свой новый вальс «Весенние голоса», который привел Листа в восторг. В гостиной у Адели висели на стенах подаренные ей фотографии с личными посвящениями верного друга их семьи Иоганнеса Брамса, Жюля Массне, Антона Рубинштейна и других знаменитостей.
Характерная деталь: по словам Иоганна Штрауса, за все шестнадцать лет их совместной жизни он ни разу не расставался с женою больше чем на сутки. Разлучила их кончина Штрауса.
Последним гостем композитора суждено было стать американцу. Спустя две недели Марк Твен прислал письмо Адели: «Когда я разговаривал и курил с мистером Штраусом в вашем доме, показалось, что он вновь стал самим собою — живым, быстрым, с блестящей речью, излучающим обаяние непобедимой молодости… Невозможно поверить, что его уже нет!»
З июня 1899 года, спустя час после того, как остановилось сердце Штрауса, вся Вена знала, что король вальса умер. Кто-то прошептал несколько слов на ухо дирижеру оркестра, дававшего концерт в Народном саду, том самом, который был свидетелем многих триумфов Иоганна Штрауса и его отца. После неожиданной паузы оркестр заиграл вступление к вальсу «Голубой Дунай». Все встали, поняв, что случилось непоправимое. Многие плакали.
Адель пережила мужа на тридцать один год. Жизнь ее сосредоточилась на одной цели — увековечении его памяти. Их венский дом на Игельштрассе Адель превратила в музей Иоганна Штрауса. Она опубликовала избранную переписку. Полки хранилища в музее заполнялись рукописями, переизданиями штраусовских сочинений, и с годами ценность собранных экспонатов возрастала. За этими сокровищами развернули охоту нацисты. К моменту, когда они овладели Веной, основательницы музея не было в живых: Адель Штраус умерла 9 марта 1930 года. Коллекцию унаследовала ее дочь от первого брака Алис. В 1938 году она была вызвана в гестапо.
Располагая подробной информацией о семейных делах Штраусов, следствие занялось переучетом всего, что осталось после гениального композитора (к своему несчастью, как они утверждали, попавшего под еврейское влияние). Обнаружилась и еще одна коллекция, которую собрал венский банкир Симон, муж сестры Адель Штраус. После его смерти коллекция перешла в руки вдовы. Допросили Луизу Симон. Когда обе коллекции были реквизированы, оказалось, что к ним неравнодушны некоторые вожди рейха. Геббельса особенно интересовала рукопись оперетты «Летучая мышь». Началось растаскивание музейных ценностей, часть из которых так и пропала.
Проблема не сводилась к смене владельцев. Народу нужны были кумиры с безупречной репутацией. Нацистские главари стремились очистить родословную Штраусов от еврейского следа. Притом операцию следовало провести быстро, невзирая на условности.
Первое — конфисковали в архиве собора Святого Стефана брачную книгу номер 60. Ее отослали в специальное учреждение под названием Рейхсзиппенамт. Там в обстановке секретности книгу сфотографировали — страницу за страницей. Изготовленную копию надлежало превратить в полноценный, заслуживающий доверия архивный документ. 20 февраля 1941 года на первой странице фотокопии появился служебный штамп, удостоверявший «соответствие оригиналу». После чего и оригинал, и копия были возвращены в Вену.
Там пути двойной документации разошлись. Подлинная брачная книга была надежно упрятана в склепы сверхсекретного архива, копию же вручили распорядителям собора.
Между тем не дремали ученые-эксперты. При первом же ознакомлении с книгой они увидели, что с ее страниц полностью исчезла запись о венчании в 1762 году Иоганна Михеля Штрауса и, соответственно, улетучились сведения, что он был крещеным евреем, сыном Вольфа и Терезии. А из именного индекса, находившегося на странице 361, вообще устранена была фамилия Штраус. Фальсификация, естественно, не могла не возмутить каждого порядочного человека. К таковым, несомненно, относились и те, кто стали очевидцами так называемого гротескного подлога. Наверное, им стоило больших усилий сдержаться, взять себя в руки и всю войну с достоинством молчать о случившемся. С капитуляцией рейха отпали причины сдерживаться, и пришла пора заговорить.
Что толкнуло на фактическое соучастие в неблаговидной акции? Каждому понятно — страх. Всего боялись — такое было время. Но вот что любопытно: даже после крушения нацизма бывшие эксперты не покаялись. В чем им оправдываться? Не они же устроили эту гнусную инсценировку. Зато вдоволь посмеялись в городе над гитлеровскими бонзами, которые вообразили, будто можно провести жителей музыкальной Вены.
Собор Святого Стефана заполучил вновь драгоценный оригинал брачной книги. Забавно, что туда же на хранение была сдана и фальсифицированная нацистами копия. Так что нынешний посетитель архива при желании может ознакомиться с генеалогическим древом Штраусов в двух вариантах.
Эта история имела странное продолжение. Как и положено, австрийская музыкальная общественность вскрыла и осудила манипуляции с родословной великого земляка. Но разговор об этом велся вполголоса.
Естественно, его не расслышали за железным занавесом — мало ли во что нас не посвящали. И в США, и на Западе, судя по доступным мне источникам (а я заглянул в энциклопедии, концертные буклеты, аннотации к грампластинкам, компакт-дискам и т. п.), широкая публика много лет не подозревала о «венской афере». Кроме тех, кому довелось познакомиться с напечатанной в Англии превосходной монографией Джозефа Ваксберга «Император вальса», где нашлось место и для этого сюжета.
Когда мне посчастливилось раскрыть книгу, я был восхищен: сколько выразительных фотографий, какие изящные старинные рисунки, среди них и акварель с видом на венскую Соборную площадь. Ту самую, которая с давних пор привлекала венчавшихся, а также сопровождавших и всех, кто хотел насладиться красочным зрелищем.
Глядя на акварель и фотографии, я пытался вообразить, как выглядел в жизни старый Вольф, основатель рода Штраусов. Вошел ли он под своды главного католического собора, где венчался его сын? Впрочем, так ли важно, где он тогда стоял? Все равно потомков своих он бы не увидел. И музыку, ими сочиненную, старик не услышал бы.
Недавно — в который раз — я просмотрел довоенный фильм «Большой вальс», пленительную американскую сказку о штраусовской Вене. Ничего в этой ленте не устарело к концу моего века; там все меня завораживает, как, помнится, и в начале жизни. А если герои рассуждают наивно, если какие-то биографические факты расходятся с реальностью, пусть так и будет. Ведь недаром Иоганн Штраус-младший советовал своему брату, когда тот готовил программу оркестра: «Не будь слишком серьезным».
Мне становится хорошо на душе, когда вспоминаю бесхитростную житейскую мудрость «Летучей мыши». В ней тоже заложен секрет бессмертия: «Счастливцу лишь дано забыть то, что нельзя переменить…»
Борис КЛЕЙН,
доктор исторических наук
Оцените пост
(голосовало: 33, средняя оценка: 4,27 из 5)
Загрузка...
