Продолжение. Начало тут
Итак, в освобожденной Вене Клаус наконец стал самим собой, и вновь на свет появился Дани Бен-Цви, сотрудник английской разведки. Вновь на свет появилась и Эльза Бергер. Но в суматохе послепобедных дней они еще долго ничего не могли узнать о судьбе друг друга.
В августе 1945 года Вена была разделена на четыре зоны оккупации — советскую, американскую, английскую и французскую, в каждой зоне была учреждена своя комендатура. Дани сразу же направили в контрразведку комендатуры британского сектора, а Эльзу упросили временно поработать переводчицей в комендатуре американского сектора, хотя оба они рвались в Иерусалим. На банкете, устроенном маршалом Толбухиным для сотрудников всех четырех комендатур, они неожиданно встретились и уже не расставались никогда.
В январе 1948 года «Хагана» в связи с возможной еврейско-арабской войной потребовала от Дани и Эльзы немедленного возвращения в Палестину. Дани приказали временно поселиться в Назарете и играть там роль сторонника мира между евреями и арабами, противника войны, а между тем создать центр разведки против Сирии и Ливана. Эльза должна была организовать в городе небольшую больницу.
17 февраля 1948 года появился на свет Ави Бен-Цви, главный герой этого романа. Он родился в Израиле и был настоящим саброй. Слово «сабра» (цабра) на иврите обозначает особый вид кактуса, сладкий и мягкий плод которого покрыт шкуркой с колючками. Слово это было использовано впервые 18 апреля 1931 журналистом Ури Кейсари в статье «Мы листья кактуса!» в значении «еврей, родившийся на Святой земле». Сабры — это золотой фонд Израиля. Родиться в Израиле — это своего рода привилегия.
Ави родился в арабской части Назарета, в Нижнем городе, недалеко от рынка и Белой мечети. Среди его товарищей были арабы, его арабский был неотличим от их языка, он хорошо знал арабские традиции, тайком от отца не раз со своими арабскими друзьями бегал в Белую мечеть, Коран он прочел в семнадцать лет и запомнил его чуть ли не наизусть. Арабскую кухню Ави познал во всём ее великолепии через Абу-Нуваса, их соседа, владельца маленького ресторанчика на Рыночной площади.
В школе Ави мечтал стать десантником или разведчиком. Это было естественно, если учесть профессию его отца и матери, которых он любил и почитал почти как святых. Отец Ави был ветераном МОССАДа, начавшим свою деятельность еще во времена становления израильской секретной службы и ставшим её гордостью. Он готовил Ави к будущей службе с восьми лет. Вместе они бегали кроссы под палящим назаретским солнцем, стреляли по мишени из старого кольта, гоняли на виллисе военных лет, сохранившемся у отца.
Многое дал Ави Дейв Вайсбанд, их сосед, одинокий репатриант из США, ветеран спецподразделений, виртуозно владевший всеми видами оружия и приемами рукопашного боя. До Второй мировой войны он был специальным агентом ФБР, в 1941 году пошел добровольцем в морскую пехоту, участвовал в десантных операциях на Гвадалканале, Соломоновых и Маршалловых островах. А в 1948 году переехал в Израиль, чтобы участвовать в Войне за независимость. Он служил инструктором по стрельбе в одном из подразделений «Магава» (пограничной стражи) на сирийской границе и был счастлив передать Ави, к которому относился как к сыну, свой опыт.
Три года Дейв Вайсбанд занимался с ним стрельбой из пистолета.
– Запомни, — говорил он Ави, — главное оружие разведчика — это пистолет, которым ты должен владеть виртуозно. Как говорят американцы: «Господь Б-г создал человека, Кольт сделал людей равными». Огнестрельное оружие уравнивает шансы одного против нескольких. «Смит, Вессон и я — нас уже трое», — так говорили шерифы Дикого Запада. Тренированный и уверенно владеющий пистолетом человек во все времена имел жизненное преимущество. Можно перекупить личную охрану, но нельзя перекупить личное оружие. Пистолет — твой надежный друг, который не предаст и не обманет. Человек чувствует себя по-настоящему свободным только тогда, когда он чувствует себя защищенным. Устройство оружия, его боевые качества, достоинства и недостатки необходимо знать досконально. Единой универсальной короткоствольной системы, удовлетворяющей всем требованиям, не создано до сих пор. И поэтому следует всегда иметь при себе два пистолета. Я обычно имел при себе Colt Detective Special и Walther P-44.Ты можешь прекрасно стрелять из пушки, автомата и пулемета, но, если ты не овладел искусством стрельбы из пистолета, ты — труп. Молодые, приходящие в разведку, думают, что умеют стрелять, если выпустят всю обойму в десятку. Дурачьё. Это только самое начало. Отец научил тебя метко попадать в мишень, я буду учить тебя реальному искусству стрельбы на короткой дистанции оперативного боя.
Стрельба по движущейся мишени, стрельба с переносом огня влево от себя, вправо от себя, стрельба после ста отжиманий и ста приседаний, стрельба с кувырком влево, кувырком вправо, стрельба в падении и катаясь по земле — все это благодарный ученик прошел со своим учителем по полной программе. Затем наступил черед обучению прицельной стрельбе с помехой (Дейв бил его жестким, как сталь, ребром ладони по рукам), стрельбе по постоянно уменьшающейся мишени (до размеров спичечного коробка), уходам и перекатам. В завершение Ави освоил стрельбу на бегу, стрельбу по-бедуински, синхронную стрельбу из двух пистолетов по-македонски и стрельбу в усложненных условиях (полная тьма и ослепляющий свет).
– Даже среднего человека можно обучить стрелять быстро, точно, в любых условиях и при этом уходить от чужого выстрела, — говорил Ави его учитель. — Но только талантливый стрелок может поставить противника в невыгодные для него условия стрельбы и открыть противника для своего огня, контролируя и направляя события. Просто научиться стрелять — это еще половина дела. И даже не половина, а десятая часть. Овладеть искусством держать точку при огневом контакте — вот фишка. Огневой контакт — это не теннис, это реальный бой, стрельба по целям, движущимся в различных направлениях. А ещё надо учесть, что и сама твоя цель стреляет, а не просто стоит или убегает от тебя. В реальном огневом контакте, не в тире, а в бою, есть совсем простое правило — более секунды не оставаться в одном и том же положении. Когда ты увидишь направленный на тебя пистолет, не думай, что для тебя все кончено. Думай, что все кончено для противника. От пистолетного выстрела можно оторваться резким стартом влево от себя — противнику трудно разворачивать оружие в этом направлении. И уже когда ты всем этим овладеешь, только тогда и поймешь, что подлинная суть искусства стрельбы не в этом, а совсем в другом. Главная проблема искусства огневого контакта — в психологии. Умей отвлекать внимание от своего ствола. Мой любимый способ — бросить что-нибудь в открытые глаза противника (у меня в кармане даже сейчас всегда есть пачка открытого мелко нарезанного табака). Всегда следи за пальцем противника на спуске, за его мимикой и жестами. Улови тот кратчайший момент, когда противник моргнёт. Полсекунды — мелочь, но какая важная мелочь! Очень важный момент — фиксация противника взглядом. То есть притягивание его взгляда своими глазами. Это позволяет скрыть свои действия. Фиксация взгляда противника позволяет перемещаться так, что начало движения твоего ствола противником будет упущено.
Когда Ави исполнилось 18 лет, он, как и все, пошел в армию, прошел «тиронут» (курс молодого бойца) с самым высоким в подразделении индексом подготовки — 09, затем прошел первый курс сержантов и был принят на офицерские курсы десантников. И хотя к кандидатам на курсы десантников предъявляли особо жесткие требования (высокий коэффициент интеллектуального и физического развития и отличные рекомендации от своих непосредственных командиров), он попал на курсы без всякого труда и получил по их окончании звание «сеген» (старший лейтенант), тогда как все выпускники получили звание «сеген мишне» (младший лейтенант). Тот, кто кончал курс первым, имел право выбора. Ави был зачислен лейтенантом в «Сайерет маткаль», самую элитную бригаду Армии обороны Израиля. Знание арабского языка, быта и культуры дало ему возможность попасть в разведгруппу бригады. Там служить приходилось почти на износ.
Через год службы на армейских соревнованиях Ави завоевал первое место по стрельбе из пистолета. Он получил приз и, что гораздо важнее, целых три дня внеочередного отпуска. В тот день ему исполнился 21 год…
Первый бой
17 февраля 1969 года. Начать свой отпуск Ави решил с роскошного обеда из соседнего арабского ресторанчика. Жаль только, что все его друзья по «Сайерету» отсутствовали. «Что за черт, — бормотал Ави, набрав безуспешно с десяток телефонных номеров своих друзей, — как сговорились, ни одного нет на месте! Может, с кабелем что-то случилось…» В арабской кухне Ави, как уже было сказано, разбирался. Он расположил на обеденном столе в своей маленькой квартирке тарелки с лепешками, начиненными поджаренным мясом, огурцами и помидорами, заправленными соусом, аджабсандалом из баклажанов, жареной курицей со сквошем, грибами, луком, грецкими орехами.
Когда Ави с вожделением откупорил бутылку английского портера и взялся за соусницу с хариссой, острым соусом из перца чили и чеснока, чтобы полить ею жареную курицу, именно в эту минуту зазвонил телефон. Ави знал, что телефон звонит всегда в самый неподходящий момент, но чтобы так подло… Он зло снял трубку.
– Лейтенант, — сказала трубка голосом Эхуда Барака, командира «Сайерет маткаля», — жду вас в аэропорту Лод. Выезжайте немедленно.
В «Сайерет маткале» не было принято задавать вопросы «Что случилось?», «Зачем?» и «Почему?». Эти три вопроса были запрещены спецназовской этикой, как и упоминание о том, что ты в отпуске или что у тебя похороны тети. Даже свадьба не считалась уважительной причиной для получасового опоздания. В конце концов, невеста может побыть некоторое время с папенькой или маменькой. Или с лучшим другом, что, вообще говоря, самый худший вариант. Поэтому Ави с грустью поглядел на стол, уставленный дарами арабской кухни, и бросился вниз по лестнице к своему видавшему виды виллису — подарку отца после окончания офицерских курсов.
В службе безопасности авиакомпании «Эль-Аль», которую создали всего три месяца назад, Ави ждал сам Барак. Он коротко сообщил, что его переводят в «Эль-Аль» и что ему предстоит охранять международные авиарейсы от палестинских террористов. Военная разведка получила информацию о планируемых палестинцами угонах и захватах заложников. Ави пытался возразить, что он с его знанием арабского важнее в разведотряде «Сайрета», но Барак нехотя заметил: «Приказ есть приказ!» Явно было, что он не хотел отпускать Ави, который в любой арабской деревне чувствовал себя как дома, но накануне пришел приказ о переводе в «Эль-Аль» лучших (это слово было выделено шрифтом) спецназовцев.
– Так что, — заключил Эхуд Барак, — действуй, а мы тебя при первой же возможности отсюда вытянем и снова к нам переведем. Кстати, ты летишь уже сегодня. В Амстердам, с посадкой в Цюрихе.
Через час, в 7:15 вечера, Ави уже сидел в салоне «Боинга», направлявшегося в Амстердам. Там он переночевал в гостинице при аэродроме и в 10 утра вылетел обратным рейсом в Тель-Авив. Промежуточная посадка в Цюрихе прошла, как и весь рейс, спокойно. Ави занял место в салоне и пробурчал недовольно: «Нужен я здесь, как гвоздь в одном месте! Сидят там, в военной разведке, бездельники и занимаются всякой дребеденью, а мы — расхлебывай…» В это время мимо него прошла изящная девушка, и легкая тень её легла на его душу. Он улыбнулся мечтательно и подумал: «Хорошо бы с ней познакомиться… Обязательно познакомлюсь… Совсем она особенная какая-то… Фея из балета». Но познакомиться с ней Ави не пришлось. Самолет вырулил на взлетную полосу и встал, ожидая разрешения на взлет. Тут Ави услышал шум снаружи. Из пилотской кабины по селектору кто-то истерично прокричал: «По самолету стреляют! Всем лечь на пол!»
Пассажиры, естественно, не были готовы к этому. Началась паника. Кто-то лег на пол, кто-то побежал в туалет прятаться, кто-то остался в кресле, со слабонервными случилась истерика. Ави бросился в кабину. Там свистели пули, окно было разбито, на полу лежал первый пилот весь в крови. Ави учили противостоять захвату самолета, он хорошо знал, как действовать, когда террористы атакуют внутри самолета, но как действовать, если террористы снаружи, он не знал. Сработал армейский инстинкт. Первым делом надо определить источник огня. Ави прильнул к окну пилотской кабины и увидел на бетонке террористов — двое с «калашниковыми», один с гранатами и женщина с пистолетом в руках. Она что-то кричала, но её не было слышно. Намётанным взглядом — по оружию и по стилю нападения — Ави сразу определил: палестинцы… Расстояние до них примерно 50–60 метров, из его «Беретты» 22-го калибра прицельно их не достать. Он помчался к хвостовому выходу, спрыгнул на землю, рискуя сломать ноги на бетонке, и под брюхом самолёта побежал по направлению к террористам, на ходу выхватив из заднего кармана «Беретту» и переведя предохранитель в положение Fire.
Задача была отвлечь огонь от самолета на себя. Ави бежал, не скрываясь, и кричал по-арабски: «Бросайте оружие!» Он укрылся за стойкой шасси и упал на одно колено. Повернулся к противнику правым плечом, левым кулаком прикрыл сердце. Ствол — продолжение руки. Подумал: «Лишь бы не сделать помарки. Сейчас у меня нет права на девятку. Мушку ведем медленно, уверено, без остановки. Мушка уже в районе огня… Непрерывное удержание…»
Один террорист, израсходовав весь рожок, начал его менять и уронил автомат. Другой, чтобы ему помочь, стал поворачиваться в его сторону. Расстояние было подходящим. Кто выстрелит первым, того и взяла. Ави нажал спусковой крючок. Еще раз. При каждом выстреле он видел, как вскидывается его пистолет под влиянием отдачи. Оба террориста мгновенно распрощались с жизнью. У Ави кончились патроны в обойме, перезаряжать пистолет не было времени — третьего террориста он ударил носком своей стальной ноги в колено и раздробил его, а затем, придержав, не давая возможности упасть ему, развернулся слева направо и нанес страшный удар локтем по горлу. Но на него уже неслась, вытянув вперед руку с пистолетом и злобно выплевывая грязные арабские ругательства, сообщница террористов…
Александр Цывин
Продолжение тут
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
