Ее муж — Меир Каханэ — стоял за изгнание арабов из Страны и был убит мусульманским убийцей. Ее сын Биньямин хотел продолжить путь своего отца и был убит вместе с женой в теракте. Внук — Меир Этингер — уже полгода находится под административным арестом по подозрению в участии в руководстве действиями «таг мехир».
Арабо-израильский конфликт глазами Либи Каханэ
Сидящий под административным арестом лидер «молодежи холмов» Меир Этингер считается левыми опасной головой змеи «таг мхир», но для Либи Кахане он всего лишь ее милый и умный внук. Вдова раввина Меира Каханэ, лидера крайне правых в 80-е годы, защищает «наследника» ее мужа и заявляет, что наложенный на внука арест без суда бросает тень на поведение властей: «То, что сделал Меир, не считается преступлением ни в одном демократическом государстве»
Четверо из внуков раввина Меира Каханэ, убитого мусульманским убийцей, названы в его честь. Один из них — 24-летний Меир Этингер — уже полгода находится под административным арестом. На прошлой неделе министр обороны Яалон решил продлить заключение еще на 4 месяца. Либи Каханэ — вдова Меира Каханэ — уверена, что есть связь между родословной внука и длительным тюремным заключением без суда. «Из всех опубликованных в СМИ подозрений против моего внука верны лишь 2: он внук Меира Каханэ и у него есть писательский талант», — говорит она в интервью в своей квартире в Иерусалимском районе Кирьят-Моше.
Ожидающие найти там на стенах плакаты или большие фотографии, выражающие политические убеждения ее покойного мужа, будут разочарованы. Квартира сияет чистотой, консервативно меблирована, религиозные книги заполняют полки в салоне. Ребецен Каханэ скромно одета. Она подает чай и бисквиты на тонкой посуде и объясняет соседке, что сейчас у нее нет времени для беседы. Ничто в этой вежливой иерусалимской бабушке не свидетельствует о родстве с лидером одного из самых вызывающих споры политических движений в Израиле.
В обычные дни ребецен Каханэ предпочитает удаляться от СМИ. Бурные годы, пережитые ею рядом с ее мужем, она документирует в последнее время в самостоятельной скрупулезной исследовательской работе, которая собирает историю ее жизни в толстые тома. Но по отношению к нынешней несправедливости — аресту внука — она не способна молчать. Суд сдвинул на 3 недели решение об утверждении продления ареста (прим.перев. — с тех пор суд уже утвердил), и в семье надеются на лучшее. В последние недели Меир Этингер держал голодовку в знак протеста против возможного продления ареста, но в последнюю пятницу прекратил голодовку.
Тихим голосом и в взвешенных словах с небольшим американским акцентом она пытается передать глубину своего протеста.
«Если бы араб объявил голодовку, его уже бы освободили», — говорит она. — «С тех пор, как Меир начал голодовку, не разрешали ни посещений, ни телефонных бесед. Только адвокат организации «Хонену» разговаривал с ним. От него мы знаем, что Меир сказал, что не голоден — только слаб».
Согласно публикациям в СМИ, ШАБАК подозревает, что Этингер сформулировал принципы «Бунта» — программы действий, имеющей целью подрыв основ государства с целью создания государства Галахи, и сплотил вокруг себя группу парней, стремящихся действовать в этом духе.
«Ясно, что источником написанного в СМИ был ШАБАК», — говорит Каханэ. — «Повторяют, что он подозревается в том и этом, и люди полагают, что нет дыма без огня и верят газетам. То, что сделал Меир, не считается преступлением ни в одном демократическом государстве. Даже если не любят его убеждения, это не причина держать его в тюрьме без суда».
— В ШАБАКе говорят, что он опасен. Что его идеи опасны.
— 50 молодых ребят могут устроить восстание против государства? Это почти смешно.
— Вам кажется, что история с бунтом кем-то придумана?
— Не кем-то одним. Придумали это, чтобы оклеветать религиозный сионизм. Эти силы используют любую ложь, потому что религиозный сионизм препятствует им превратить Израиль в космополитическое государство. Они не хотят еврейское государство.
— Большинство «вязаных кип» не солидаризируются с идеями, приписываемыми Меиру.
— Это ясно. Религиозные сионисты могут целый год говорить, что «не солидаризируются», что «не согласны», но это им не поможет. Это как распространенная в СМИ фотография Рабина в форме СС. Использовали это, чтобы очернить всю религиозно-сионистскую общественность.
— Вас разочаровывает, что нет серьезной общественной борьбы против административного ареста?
— Повсюду люди говорят мне: «Мы видели, что Вы написали в Фейсбуке. Весь респект». Но люди не сдвинутся с места ради кого-то другого. Много лет назад раввин Меир Каханэ написал кому-то, что борьба за сознание — это в Америке, а в Израиле люди идут за стадом. Я не знаю происходит ли это, потому что жизнь здесь тяжелее или по другой причине, но это так.
Не впервые она обнаруживает себя поддерживающей родственника, находящегося под административным арестом. И ее муж сидел под административным арестом. «В его случае — без всякой просьбы с его стороны — были крики со стороны левых. Ассоциация за права человека, колумнисты в газетах «Йедиот ахронот» и «Маарив», спрашивали, почему бы не отдать его под суд. Писали, что он сделал достаточно против закона и можно судить его. Не надо административного ареста.
Раввин Меир Каханэ создал в США Лигу еврейской обороны, предпринимавшей защитные действия — иногда с применением силы — против нападок на евреев. В Израиле он создал движение Ках, придерживавшееся идеи изгнания большинства арабов из Израиля и проводившее демонстрации в арабских населенных пунктах. Он также основал ешиву «Еврейская идея», писал книги о том, как должен вести себя еврейский народ в своей Стране. Из-за своей деятельности отбывал несколько заключений в США и Израиле. Был убит в ноябре 1990г. в возрасте 58 лет по окончании выступления на митинге в Манхеттене. Его убийца — мусульманский террорист, замаскировавшийся под еврея.
Под административным арестом он был за 10 лет до этого — в 1980г. Через несколько дней административный арест был заменен на арест до окончания следствия и судебного процесса. В итоге был задействован ордер тогдашнего военного губернатора Иудеи и Самарии Биньямина Бен-Элиэзера, и Меир Каханэ отсидел 7 месяцев в тюрьме.
В книге, написанной Либи Каханэ о ее покойном муже, цитируется проф. Ханс Клингофер, тогдашний глава израильской Ассоциации за права человека, написавший, что
«хоть действия Каханэ на территориях достойны острого порицания, но Ассоциация выражает протест против его административного ареста. По мнению Ассоциации, у полиции есть достаточно полномочий, которые можно задействовать против подозреваемых в совершении или планировании преступлений. В Израиле не должно быть места административным арестам».
Тот, кто верит, не сдается
Ребецен Либи Каханэ выпало в жизни бороться с немалым количеством препятствий. Исламский террор забрал у нее и мужа, и младшего сына — Биньямина Каханэ, убитого в декабре 2000г. с женой Талией, когда они возвращались из Иерусалима домой в Кфар-Тапуах.
Их дочери, бывшие с ними в машине, были ранены.
— Теракт против семьи Хенкин напомнил Вам тяжелые минуты?
— Это было не просто. Я навестила ребецен Хенкин, чтобы утешить ее. Она поразительная женщина. Я сказала ей, что дети Биньямина и Талии, слава Богу, расцветают, и она тоже получит немало радости от детей Наамы и Эйтама. Верующий человек не должен сдаваться. Я читала исследование, что религиозные женщины проявляют стойкость в таких ситуациях.
Со своим мужем она познакомилась в молодежном движении Бней-Акива в США. «Он был тогда координатором Бней-Акива в Нью-Йорке. Я выросла в сионистской семье, любящей Израиль, а в движении Бней-Акива моя идеология укрепилась».
— Выходя замуж, Вы знали, что вступаете в очень идеологизированную жизнь?
— Нет. Я думала, что у меня будет жизнь подобная жизни моих родителей: отец работает с 9 до 5, а мать — домохозяйка. До того, как Меир создал Лигу защиты евреев и начал действовать ради советских евреев, все у нас было как обычно. Мы поженились в 1956г., так что у нас были 12 лет спокойной жизни до того, как он стал общественным деятелем. И до создания Лиги он читал проповеди в синагоге и был известен, так как писал статьи в газете «Джуиш пресс» — у него была постоянная колонка, но эта колонка была посвящена духовным вопросам американских евреев, а не проблемам безопасности.
В 1971г. они репатриировались в Израиль с 4 детьми и поселились в квартире, которую купили в Иерусалиме недалеко от брата Меира, репатриировавшегося ранее.
Первый том из серии книг, которые Либи пишет о покойном муже, уже издан. В нем рассказывается о детстве Каханэ в США и начале общественной деятельности.
«Он был осужден на год за изготовление бомбы-образца в летнем лагере Лиги, не получив предварительно разрешения. Он утверждал, что не знал, что для воспитательных рамок надо получать разрешение. БОльшую часть времени он не был в тюрьме, так как требовал кошерной пищи и соглашению с тюремными властями ходил полупать себе еду за пределами тюрьмы или обедал у друзей. Был долгий судебный процесс, пока Управление американских тюрем согласилось предоставлять ему кошерную пищу в тюрьме».
— Вы ездили навещать его?
— Нет. Поездка в США стоила дорого, а у меня были дети и работа. Я была привычна к тому, что он не дома.
Второй том вышел в свет на английском полгода назад и сейчас переводится на иврит. В нем рассказывается о жизни Каханэ до избрания в Кнессет в 1984г. Спустя 4 года его партийному списку было запрещено участвовать в выборах, так как «цели — расистские».
В этом томе много говорится о его личности и идеях, много его цитат.
— Книга продается? Есть спрос?
— Да. Мы продаем за границей через Amazon, в Израиле мы напечатали немного экземпляров, люди покупают.
— Вы полагаете, что «Каханэ цадак»?
(прим.перев. — распространенный стикер-лозунг «Каханэ прав»)
— Люди часто спрашивают меня это. Что он думал бы, если бы был жив сегодня? Я думаю, что нынешняя реальность доставляла бы ему страдания. С другой стороны, тяжелые события были и при его жизни. К сожалению, все, о чем он предупреждал, происходит. Они писал, что арабы усилятся. В определенном смысле он был пророком. Он писал, что арабы перестанут бояться нападать на полицейких и солдат. Все это происходит.
— Вас пугает положение в области безопасности?
— Если буду бояться — не смогу жить. Я хожу в город и веду себя, как обычно.
— Когда Вы говорите «Каханэ», люди отдаляются?
— Да. Есть люди, получающие новости только от левацких СМИ — с этим ничего нельзя поделать. Это приводящая в отчаяние война против левацкой промывки мозгов.
— Хоть уже немало лет правые у власти.
— Но они боятся что-то менять. Например, не произвели достаточно изменений в Управлении по теле- и радиовещанию.
— Есть сегодня в израильской политике кто-то, кто представляет Вас?
— Возможно, Михаэль Бен-Ари и Моше Фейглин. Они умеют высказываться и писать.
— А по вопросу поведения по отношению к арабам в духе Каханэ? Идеи выслать их из Страны?
— Это настолько не популярно сегодня, что вообще невозможно говорить это. Если кто-то говорит, что надо высылать террористов, это уже много.
Всего-навсего бабушка
После убийства Меира Каханэ его сын Биньямин частично занял его место в движении Ках. Вследствие внутренних трений он вышел из движения и создал движение «Каханэ жив». Оно стало еще более крайним, вплоть до того, что активисты были замешаны в убийстве 2 арабов и ранении 7 при взрыве на мясном рынке. Оба движения — Ках и Каханэ хай — были запрещены в 1994х. после того, как активист Каха Барух Гольдштейн устроил теракт в Меарат а-Махпела.
— Не было мгновений, когда Вы говорили Биньямину «хватит»?
— Много раз я говорила ему «хватит». Эта деятельность не подходила его личности. В конечном итоге он занял правильное место — выпуск недельного листка в духе движения.
— А после убийства Биньямина кто-то в семье выразил заинтересованность продолжать?
— Были занимавшиеся идеологической деятельнмостью, но не практической. Меир придерживался строгого соблюдения Торы, и в этом, слава Богу, все пошли по его стопам.
— Когда Вы поняли, что Меир Этингер заинтересовался и общественной деятельностью?
— 
Я думала, что он хочет быть первопроходцем и поэтому создает форпосты-поселения, — говорит она о первых годах его деятельности, когда он оставил учебу и просоединился к форпостам Швут-Ами и Рамат-Мигрон. — Он шел за Даниэлой Вайс, создавшей движение, основавшее новые поселения. Он присоединился. Я не читала его блоги, мне больше нравится читать по английски, поэтому я не знаю, что он писал.
— Он не рассказывал?
— Нет. Я всего-навсего бабушка. У него есть отец и мать. Он приходил ко мне с Морией перед женитьбой. И он читал мою книгу о Меире.
— Не все внуки читали?
— Нет. Некоторые еще маленькие, а это тяжелое чтение. Старшие читали, но двое сказали мне, что это влияет на разных людей по разному. Каждый берет из книги то, что хочет взять.
— Он доставлял беспокойство своим родителям?
— Я не знаю. Мне он не доставлял забот. Или, может, я не хотела думать об этом. А, может, не хотела знать об этом. Сейчас его родители очень озабочены. Знают, что все с Небес, но пытаются действовать, чтобы помочь. Его отец целый день на телефоне. Его родители очень надеялись, что не продлят административный арест. Ведь и через 4 месяца могут еще продлить. Я очень надеюсь, что нет. Что его, наконец-то, освободят. Ведь это все так нелогично. Нет причины аресту. Что они хотят сделать? Проучить его? Или, возможно, одна из их целей подавить инакомыслие.
Недолгое время он был в тюрьме Аялон, затем перевели его в тюрьму Эшель в Беэр-Шеве, где он находится в изоляции. Весь день один в своей камере. Даже чтобы передать ему религиозные книги, потребовался долгий процесс, получение особых разрешений. Его родители заботились об этом.
— Когда его жена в последний раз виделась с ним?
— Ей разрешали посещать его раз в 2 недели. Последний раз это было до голодовки. После окончания голодовки опять разрешили посещения.
Они поженились после праздника Суккот в 2014г. и проживали в Цфате, потому что Меир Этингер был выслан административным ордером за пределы Иудеи и Самарии. «Я один раз посещала их в Цфате. Было приятно».
— Создается впечатление, что его жена — сильная женщина, учитывая ситуацию, в которой она находится.
— В отличие от меня, она дает выход своим чувствам наружу. И умеет выражать свои чувства лучше меня.
— И Вас как-то арестовывали для допроса по его делу.
— Это было несколько лет назад. Он находился под домашним арестом, требовавшим присмотра родственников 24 часа в сутки. Его родители работали, поэтому я была ответственной за утренние часы. Ему разрешалось ходить молиться в субботу. Но в одну из суббот была Шабат хатан его друзей в синагоге, находившейся несколько дальше, и он пошел туда. Его схватили и сказали, что виноваты все присматривавшие. Вызвали меня на допрос в полицейский участок в Маале-Адумим. Михаэль Бен-Ари прибыл туда протестовать против допроса.
— Когда Вы присматривали за ним тогда по утрам, Вы разговаривали с ним?
— Я тогда работала над своей книгой, и иногда у меня были вопросы о чем-то и он помогал мне. У него хорошая голова. Он много учился, много читал. Умел отвечать на мои вопросы. Он умный ребенок, — она позволяет себе улыбнуться с гордостью бабушки. — Но это не исключение у нас в семье.
— Он с детства интересовался книгами деда?
— Он много читал. Не знаю интересовался ли особенно.
Видеть несправедливость и молчать
— Вы видели видеоролик свадьбы, на котором протыкали фотографию ребенка из семьи Давабше?
— Не видела, но слышала. И слышала, что это, разумеется, было сфабриковано. Что державший фотографию не был среди приглашенных, и никто на знает его. Есть создающие такие снимки и делающие с этого деньги.
— По Вашему, это клевета? Вы не верите, что могло быть такое?
— Нет, это была гениальная выдумка кого-то.
— А парень, признавшийся в убийстве семьи в деревне Дума?
— 
Очень трудно поверить, что еврей запросто приходит ночью в арабскую деревню. Как это могло случиться? И собаки не залаяли? Это нелогичная история.
— ШАБАК утверждает, что есть группа молодежи, которую возглавляет Меир Этингер, которая поощряет нападения на арабов.
— Я не знаю. Не знаю. Но я думаю, что мальчик, учившийся в ешиве — хотя бы до 8-го класса — не может быть жестоким. Наши дети такие чуткие, такие хорошие. Возможно, он мог стоять у дороги и бросить что-нибудь, может, в гневе из-за гибели товарища или отца товарища. Но мне не кажется логичным, что кто-то вошел в арабскую деревню. Как всегда в жизни, правда когда-нибудь откроется. Это может занять много лет, но правда выйдет на свет. Мория писала о Меире, что он очень чуткий. Рассказывала, что увидев потерявшегося ребенка, он пошел разыскивать его семью. Жестокие поступки, о которых говорят, не подходят парню, которого я знаю. И я не думаю, что он мог сказать другим делать такие вещи.
— Так почему ШАБАК привязался к нему?
— Потому что после поджога в деревне Дума мир спрашивал: «Что происходит? Почему вы еще не нашли сделавших это?» И тогда началась волна административных арестов и допросы под пытками. Но все это было только, чтобы показать, что что-то делается. Меир — внук раввина Каханэ, автор Интернет-блога, для них этого достаточно для ареста.
За несколько дней до ареста Этингер написал в своем блоге:
«Надо сказать правду: нет никакой террористической организации, но есть множество евреев — гораздо больше, чем думают — у которых шкала ценностей отличается от БАГАЦа или ШАБАКа и их обязывают не законы государства, а гораздо более вечные законы, настоящие, из источника жизни… Эти евреи знают, что право на Эрец они получают из Торы, а не из законов государства.
— Меир не относится к этому государству как к еврейскому.
— Потому что оно не руководствуется Торой. Я поняла от других, что с тех пор, как он остро выражался по этому вопросу, он стал умереннее. Например, современные харедим не знают каково было положение евреев в галуте, и поэтому не ценят, что есть еврейское государство, а часть из них даже противится ему. Возможно, что-то подобное стоит за идеями Меира.
— Вы писали недавно — в знак протеста против административного ареста — что наша любимая Страна изменилась. Что Вы опасаетесь за ее облик. Но Меир и его друзья не любят государство.
— Потому что они видят несправедливость, а ребенок не может терпеть несправедливость. Моя бабушка, эмигрировавшая в Америку из Польши, рассказывала как плохо было там и что многие евреи стали коммунистами или солидаризировались с коммунистами. Она говорила, что тот, кто не был коммунистом в молодости, — не нормален, но тот, кто остался коммунистом, выросши — то же ненормален. Потом говорили об этом так: тот, кто не был коммунистом в молодости, — у того нет сердца, а тот, кто остался — у него нет ума. Это простое объяснение для молодежи. Подросток очень чувствителен к несправедливости и гневно протестует. По крайней мере, часть молодежи — те, что не заняты глупостями. Но это не значит, что протестующие против несправедливости — преступники.
— Вы чувствуете, что чрезмерное наказание, которое творится сейчас, подталкивает к продолжению действий?
— Возможно, оно устрашает — и такова цель правительства: устрашить, чтобы не было больше случаев типа поджога в деревне Дума. О моем муже судьи буквально говорили, что просуждают ему заключение, чтобы запугать других.
Я спрашиваю о ежегодных азкарот в память раввина Каханэ, ставших своего рода общественной демонстрацией правой молодежи. Она отвечает, что она ходит на мероприятия, но многие приходящие вообще не знают кто она. Вместе с тем значительное присутствие людей на мероприятиях в его память приносит ей удовлеворение.
— Будет 3-й том книги?
— Я сделаю все, что могу.
— Вы тоскуете по нему?
— Это не было большим удовольствием каждую субботу искать где мы будем. Слава Богу, у меня есть дети, которые заботятся обо мне и они живут рядом со мной. Это не просто, но это жизнь.
Автор: Одая Кариш-Хазони
(«Макор ришон» 12.02.2016)
Перевод: Лея Халфин МАОФ Источник на иврите
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
