В 1970-е гг. были незаконно разжалованы в рядовые и лишены пенсий офицеры запаса полковники Ефим ДавидОвич, Лев Овсищер и подполковник Наум Альшанский, открыто выступившие против насаждаемого в CCCР тогдашней властью антисемитизма. С тех пор прошло около полувека. И как же обстоит дело с восстановлением поруганной чести трех заслуженных фронтовиков?
Ефим Аронович Давидович на фронте командовал стрелковой ротой. Из служебной аттестации: «В бою упорный, настойчивый и волевой командир… Хорошо руководит боем. При этом показывает смелость и настойчивость…» Даже эти несколько строк уже говорят о многом. Война редко щадила ротных командиров, воевавших в пехоте. Давидович пять раз был ранен. Сколько его крови пролито, сколько часов проведено на операционных столах, сколько вытерпел мучительных перевязок — кто считал? Это про таких, как он, поется в песне: «Мы для победы ничего не пожалели,/ Мы даже сердце, как НЗ, не берегли». Не пройдут бесследно для его сердца фронтовые ранения. И долго, до конца дней, будет бить по нему государственная подлость. Но об этом ниже.
Боевые характеристики свидетельствуют, что отважно и умело сражался и Наум Мордухович Альшанскй — на фронте помощник начальника связи дивизии. Кстати, первая его боевая награда — солдатская медаль «За отвагу».
Третий из этой геройской когорты — Лев Петрович Овсищер. Всю войну провоевал штурманом на самолетах «По-2». На его счету сотни боевых вылетов. Под Сталинградом, выполняя задание командующего Донским фронтом К.К. Рокоссовского, передавал с помощью смонтированной на самолете громкоговорящей установки ультиматум окруженным немецким войскам. Немцы слушали, а потом все-таки стреляли… Однако пронесло. 24 таких вылета, около 70 передач. Рокоссовский распорядился «наградить экипаж особо». Но в начале 1943-го уже от самого Сталина поступила негласная установка: поменьше представлять евреев к званию Героя Советского Союза. Представление на экипаж «зарубили». Овсищер дважды был ранен. Войну закончил под Берлином. Награжден боевыми орденами и медалями.
После войны они продолжали военную службу. Давидович командовал полком, затем работал в штабе Белорусского военного округа. Овсищер был начальником штаба авиадивизии, служил в штабе авиационной армии (Минск). Альшанский много лет был командиром роты, начальником штаба батальона и наконец стал командиром батальона. «Пятая графа» постоянно давила на офицеров-евреев, создав незримый «потолок», выше которого их уже не пускали. Это было составной частью проводимой в СССР политики государственного антисемитизма.
Уйдя в запас, с этой мерзостью они не смирились. Овсищер подписал несколько коллективных писем, осуждавших антиеврейские судебные процессы, организовал сбор подписей под письмом первому секретарю ЦК Компартии Белоруссии П. М. Машерову против готовившегося сноса памятника жертвам Холокоста «на Яме». И памятник отстояли. Давидович писал письма в различные государственные инстанции, а также на имя генсека Л. И. Брежнева, протестуя против дискриминации в стране евреев.
9 мая, в День Победы, они при орденах и медалях приходили «на Яму» — к памятнику 5000 евреев, убитых 2 марта 1942-го. Здесь стали возникать импровизированные митинги. Овсищер и Давидович выступали на них. Говорили не только о злодействах оккупантов и полицаев, но и о послевоенном антисемитизме. Это тоже был вызов власти. Митингов она боялась, и вскоре над «Ямой» были установлены громкоговорители, глушившие песнями небольшое пространство, куда приходили сотни людей.
Началась травля непокорных. Обыски, слежка, прослушивание телефонных разговоров, угрозы, пасквильные публикации в республиканской прессе… Завели и уголовное дело. Состав «преступления» заключался в «деятельности, направленной на подрыв советской власти путем распространения клеветнических измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй».
Через полгода «дело» закрыли. Следователи объяснили это тем, что обвиняемые имеют военные заслуги, но никак не их невиновностью. А истинная причина была в другом. Планировался визит Брежнева в США, и возникли опасения, что новый судебный процесс, на этот раз над евреями — ветеранами войны, вызовет нежелательный резонанс.
Все трое подали заявления на выезд в Израиль. Это еще больше озлобило власть. И она пошла на очередную подлость. Решением Совета Министров СССР их лишили воинских званий, то есть разжаловали в рядовые. А затем на каждого из троих — приказ министра обороны СССР «исключить из числа лиц офицерского состава, находящегося в отставке», что означало лишение офицерских пенсий.
Травля продолжалась. Давидович был доведен до четвертого инфаркта и в апреле 1976-го скончался. Прах его захоронен в Израиле, в стране, которую он любил, в которую стремился, но так и не увидел. Семью Альшанских выпустили в Израиль в 1975-м, Овсищера — в 1987-м, в разгар перестройки. Там они успели сделать ряд добрых дел. В частности, при их энергичных усилиях 9 мая, День Победы над гитлеровским нацизмом, стал и в Израиле государственным праздником. Овсищер возглавил общественную организацию по созданию памятника героине-подпольщице Маше Брускиной и всем еврейкам, павшим в борьбе с нацизмом. Из-за тяжелой болезни довершить это благородное дело не успел. Но памятник был поставлен, в чем ключевую роль сыграла его помощница Лина Торпусман. Овсищеру было присвоено звание Почетного полковника ВВС Израиля и единственному из «русской» алии — Почетного гражданина Иерусалима.
Альшанский скончался в феврале 1991-го, Овсищер — в июле 2007-го. Но память о героях не только Великой Отечественной, но и решительного сопротивления государственному антисемитизму в СССР требует вернуться в 1970-е гг. В личных делах разжалованных офицеров есть выписки из приказов министра обороны. О конкретной «вине» троих ветеранов войны там — ни слова. Письменный текст решения Совмина о лишении их воинских званий в личные дела не попал, так и оставшись за пределами гласности. Что там сказано об их «вине», если вообще что-то сказано, нетрудно предположить: разве что общие слова о «сионистской пропаганде», «клеветнических антисоветских измышлениях» и т. п. Но никаких преступных действий, согласно тогдашним законам, эти люди не совершили. Не было по этому поводу и никакого судебного решения. Таким образом, и решение Совмина об их разжаловании в рядовые, и приказы министра обороны об исключении «из числа лиц офицерского состава, находящегося в отставке» — незаконные. Это была месть за критику власти, а точнее — за отстаивание национального достоинства, которое эта власть стремилась у евреев растоптать.
Говорят, время сглаживает острые углы. Какие-то, может, и сглаживает. Но не в этой истории. Здесь все остается на своих местах: и гражданская отвага, и государственная подлость.
Государственная… Но ведь нет уже того государства. Другое время, другие люди. Но совесть сроков давности не имеет. Исправить вопиющую несправедливость, а точнее говоря, беззаконие, допущенное по отношению к трем офицерам-фронтовикам, можно было и в Беларуси, и в России. Как исправить? Восстановить, теперь уже посмертно, полковников Давидовича, Овсищера и подполковника Альшанского в их воинских званиях. «Дело» с их шельмованием сфабриковали в Минске, а в Москве завершили. То есть покончить с вопиющей несправедливостью можно было и там, и там.
Письмо об этом за подписью тогдашнего председателя Союза белорусских еврейских общественных организаций и общин Леонида Левина было направлено белорусскому правителю Александру Лукашенко еще в 2010-м. Из секретариата Совета безопасности Республики Беларусь пришел ответ. Мол, решение о разжаловании этих офицеров принималось в Москве, туда и обращайтесь. Обратились. Письмо за подписью следующего председателя еврейского союза Беларуси Бориса Герстена ушло в Министерство обороны России. Ответил статс-секретарь министерства Н. Панков. Точнее, отмахнулся от решения вопроса. После нудных ссылок на пункты и параграфы Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», не имеющих никакого отношения к данному вопросу, в заключение отгородился от него: «Присвоение воинских званий посмертно законодательством Российской Федерации не предусмотрено. Учитывая вышеизложенное, поддержать Вашу просьбу не представляется возможным».
Лукавил чиновник. Речь шла не о посмертном присвоении воинских званий, а об их восстановлении как незаконно отнятых. Разница есть? А для этого вовсе не нужно вносить какие-то изменения в законодательство. Достаточно отменить решение Совмина в отношении трех офицеров-фронтовиков как незаконное. И плюс к этому, теперь уже от имени России, публично извиниться за тот произвол.
Как подвигнуть к этому? Снова настойчиво стучаться в чиновничьи двери? Отнюдь не лишне. Как говорится, вода камень точит. А почему бы израильскому премьеру Нетаниягу не обратиться по этому вопросу напрямую к Путину? Вопрос-то можно решить в течение нескольких минут.
После смерти Сталина были реабилитированы сотни тысяч невинно репрессированных, в том числе и посмертно, с возвращением прежних званий и государственных наград. Никакого нового закона для этого не понадобилось. А в данном случае речь о реабилитации всего лишь трех человек, немало сделавших и для России. Пойдет ли здесь навстречу российская власть? Это наглядно покажет, кто есть кто. Словом, нельзя молчать. Наша совесть не позволяет.
Михаил НОРДШТЕЙН
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
