Предвещая в предыдущей статье скорую сенсацию, я, честно говоря, на такую оперативность Конгресса не рассчитывал, и то, как Сенат и Палата представителей на прошлой неделе сработали, тем более сенсационно. Наконец-то, после серии разочарований последних лет, мы воочию увидели хваленую американскую систему сдержек и противовесов в действии.
Вначале голосование по преодолению вето президента на законопроект Конгресса «Правосудие против спонсоров терроризма» было проведено в Сенате, где вето было преодолено не двумя третями голосов (чего было бы достаточно), а практически единодушно: 97 — за, 1 — против (это был лидер демократов Гарри Рид) при двоих воздержавшихся (Тим Кейн, выступающий в паре с Хиллари Клинтон как кандидат на пост вице-президента, и Берни Сандерс, ее недавний соперник, которого Барак Обама уговорил уступить). Затем голосование прошло в Палате представителей. Там для отмены вето президента требовалось 290 голосов, а проголосовали 338 (82% от принявших участие в голосовании), против преодоления президентского вето были 74 конгрессмена (18%).
Итак, впервые за все годы президентства Барака Обамы его вето на инициативы законодательной ветви власти было преодолено. Понятно, что он этим огорчен и немедленно среагировал, назвав решение Конгресса ошибкой. Непонятно другое: как мог президент наложить вето на законопроект, поддерживаемый его однопартийцами? Чем объяснить такую его промашку?
Проанализируем вышеприведенные цифры в разрезе партийности голосовавших. Республиканцев в Сенате 54, демократов 46, из них 43 выступили против лидера — вот что важно! И непонятно, как мог президент такую себе оппозицию в кругу высокопоставленных однопартийцев не предусмотреть? То ли он вовсе не гений, то ли кем-то неверно был информирован, то ли занесся в представлении о своей исключительности, то ли все ему уже до лампочки и, уходя, хлопнет дверью?
В Палате представителей у нас теперь 244 республиканца и 191 демократ. Если бы против резолюции, инициированной республиканским большинством, проголосовали хотя бы 146 из 191, президентское вето осталось бы в силе. Увы, лояльность президенту среди конгрессменов-демократов проявили не 146, а лишь 74 из 191, меньше 40%, а большинство в 60% от поддержки лидера партии уклонились. Почему? Не потому ли, что озабочены предстоящими выборами, где каждому из них противостоят республиканцы? А настроение электората в своих округах они чувствуют и предпочитают не рисковать. При этом стремление переизбраться в Конгресс на следующий срок оказывается выше преданности президенту и партии, которую он представляет. Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Не исключено, что конгрессмены верно угадали настроения своих избирателей.
Опять возникает все тот же вопрос о президенте и его команде, не предусмотревших такой скандал с опрокинутым президентским вето. А к нему еще один: что происходит в Демократической партии, какие там течения и тенденции? Не грядет ли там развал на фракции идейных социалистов и безыдейных корыстолюбцев? Не уйдут ли незапачканные в обновленную Демократическую партию, если предстоящие выборы этому поспособствуют? Я, конечно, очень далек от сфер, где эти идеи, вероятно, созревают, сужу о них по отдаленным внешним проявлениям, среди которых феномен преодоления президентского вето с участием его однопартийцев выглядит особенно значимым.
Но послушаем, что говорит президент Обама. Он предупреждал, что наложит вето. Его аргументы таковы: принятие закона на фоне глубокого кризиса в ближневосточном регионе может привести к разногласиям с ключевыми союзниками США; закон США о возможности судебных исков к спонсорам террористов позволит другим государствам действовать симметрично, что породит иски против США касательно любых действий их военных в этом регионе, результатом которых стали жертвы среди мирного населения; правительство Саудовской Аравии резко критикует данный законопроект и грозит ответными мерами, включая, в частности, отказ от сотрудничества в борьбе с ИГИЛом. Но, во-первых, «ключевые союзники» США в регионе (саудовцы, турки или иранцы) нам не указ. Во-вторых, волков бояться — в лес не ходить. В-третьих, ИГИЛ — это угроза в первую очередь не Америке, а Саудовской Аравии, и именно ее правители, как и другие арабские монархии, нуждаются в поддержке со стороны США, а вовсе не наоборот.
Еще один довод президента Обамы, прозвучавший в телеэфире CNN, состоит в том, что принятие данного закона означало бы «уничтожение понятия судебного иммунитета государств». Такого понятия, что какие-то государства могут иметь судебный иммунитет, то есть не могут быть подвергнуты наказаниям, в действительности не существует, и это иллюстрируется, например, санкциями США и ЕС в отношении России за аннексию Крыма и за ее действия в восточных регионах Украины, а также приближающимся обвинением России в преступлении, расследуемом нидерландской прокуратурой по факту гибели авиалайнера Boeing 777 авиакомпании Malaysia Airlines, который, как теперь уже точно установлено, был сбит именно российской ракетой новейшей модификации (каких Украина иметь не могла) с установки «Бук», доставленной из России на территорию, контролировавшуюся сепаратистами, и затем в Россию возвращенной. Россия сопротивляется, выдвигая нелепые версии, противоречащие здравому смыслу и лишь отягощающие совершенное преступление. Признать его, ну хотя бы сославшись на ошибку, как это сделала американская сторона, по ошибке разбомбившая в Сирии не то, что хотела, Россия не может. Почему не может? А просто: «Разговор на эту тему портит нервную систему».
Под мелодию когда-то популярного дуэта (из оперетты «Трембита») оставляю российские проблемы россиянам и перехожу на актуальную американскую тему. Эта статья выйдет в свет, когда до дня выборов останется меньше месяца. Читатели уже будут в курсе второго раунда дебатов Дональда Трампа и Хиллари Клинтон. Пока нам дурят головы результатами опросов общественного мнения с выяснением, кто кого на сколько пунктов опережает, я коснусь подоплеки результатов этих опросов и степени доверия к ним.
Мне кажется, что ответы опрашиваемых новостными агентствами респондентов являются в значительной части не обязательно выражением их устоявшегося мнения и не плодом их раздумий, а, скорее всего, относительно мимолетной реакцией на то, что было навеяно накануне услышанным или прочитанным.
И вот как раз на днях прочитал на сайте «Голоса Америки» (официального органа администрации президента, поэтому не вполне нейтрального, более склонного к поддержке Хиллари Клинтон и к принижению ожиданий от Дональда Трампа) сообщение под заголовком «Газеты против Трампа». Цитирую: «В поддержку республиканского кандидата в президенты США пока не выступило ни одно крупное издание. Газета USA Today впервые за свою 34-летнюю историю призвала не голосовать за одного из кандидатов в президенты США. Редакция одного из крупнейших изданий страны уверена в том, что Дональд Трамп не годится в президенты».
Что мне как избирателю подумалось? «Уверенность» редакции могу объяснить только тем, что она ей внушена президентом Обамой и вице-президентом Байденом в ходе беззастенчивого вмешательства в ход избирательной кампании на стороне Клинтон. Это есть не что иное, как использование административного ресурса. К такому же одностороннему давлению на избирателей накануне выборов подключились The New York Times и, увы, даже The Wall Street Journal, как и некоторые другие традиционно поддерживавшие республиканцев издания. «Реакция Трампа не заставила себя долго ждать, — цитирую далее. — Кандидат-республиканец заявил, что многие люди поступили правильно, уже отказавшись от подписки на не поддержавшие его консервативные издания. Сейчас такая же участь ждет USA Today. Люди все понимают».
Еще один кричащий заголовок: «The New York Times: Трамп, возможно, не платил подоходный налог в течение 18 лет». Если бы не слово «возможно», газету можно было бы привлечь к уголовной ответственности за клевету, но и с этим словечком публикация выглядит мерзко. Кто-то из некомпетентных газетчиков покопался в налоговых архивах и выдвинул ожидаемое хозяевами предположение. «Газета обратилась за консультацией к налоговым экспертам, которые не увидели ничего незаконного в налоговых документах Трампа». Тем не менее напечатали: «возможно, не платил»… Ну верь после этого «главной газете Америки»! В ответ на эту публикацию Трамп написал: «Я знаю наши сложные налоговые законы лучше любого человека, когда-либо баллотировавшегося в президенты, и я — единственный, кто может их исправить».
Чего я жду от Трампа на очередных дебатах? Перехода от скромной защиты и реплик типа «неправда, неправда» к решительному наступлению на соперницу, чтобы ей пришлось отвечать на его обвинения. После первого раунда, в какой-то мере пробного, в котором она нападала, а он, отвечая на нападки, сдерживал себя и был по-джентльменски политкорректен, телезрители поймут естественность его перехода на атакующий стиль. Думаю, так и будет, ибо по поводу первого раунда он где-то обмолвился, что, дескать, мог бы ей наподдать…
Другие дела, творящиеся в мире и в основном неутешительные, я в этой статье не затрону. Лучше выражу надежду на благие перемены, приближающиеся с наступлением нового года по еврейскому календарю, 5777-го. С Новым годом, дорогие мои читатели, здоровья вам и вашим семьям, всяческих успехов и процветания Израилю и этой великой стране, которая нас приняла и которую мы тоже всей душой приняли и оценили.
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
