Давайте о нормальном?

Знаете, я стараюсь в этой рубрике избегать стихов о любви — слишком их много, слишком сугубо личное вложено обычно в них. И если поэзия — это обнажение души на публике, то поэзия о любви в таком же широком обществе — она, знаете ли, уже эксгибиционизм.

Но сейчас не выдержал. Надоели мужчины, всё время выпрыгивающие на авансцену! С такими приятностями, как зверства халифатцев, или пошлые взаимные обвинения выборов, или… И хотя нынче немало дам на знатных постах, и не в одних знойных Бразилиях с Аргентинами, а всяческие Ливни и Клинтонши норовят их число ещё увеличить и прославить лаврами и литаврами феминизм… Однако все эти прелестницы норовят выглядеть ещё большими мужиками, чем любые иные демагоги или культуристы.

В общем, сегодня я позвал к нам в гости нормальную, настоящую женщину. Но, как понимаете, без любовной темы в этом случае не обойтись. Просто, мне кажется, Инга пишет о любви — как о жизни; ведь для женщины формула «любовь = жизнь» куда более несомненна, чем наше дурацкое «жизнь = борьба = ненависть». В общем, привет всем из далёкой Австралии и из ещё более далёкой «страны нормальных человеческих чувств».

Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com.

Инга Даугавиете-Глозман

image001

Только ей, потому как женщина, только так…

А над головой лохматые плывут облака,

В доме — стакан молока на столе,

        в духовке хлеб.

Замирать от запахов в до боли родном тепле.

 

Только ей, потому что мать, может —

        поймет.

Всю жизнь — по кромке, по краю. Ломкий лёд

Под ногой. Закрывая глаза, закусив губу —

Ей без слов рассказать.

        Пожаловаться на судьбу.

 

Но ничего не просить.

        Потому что… именно так.

Ну может чуть-чуть, для внучки

        (коса, ямка у рта).

 

Слепые глаза на иконе в углу заливает закат,

А в небесах — растекаются облака.

***

Дни рассыпались пылью,

Замер пунктир строки.

Думаешь, мы любили?

Или — были близки?

 

Всех земных расстояний

Метры, мили — считай!

Между нами — на грани,

До предела, за край

 

Мало! Весной, в Париже

Звёзды считать с моста.

Вверх по спирали — ближе

К Б-гу?.. О, если б так.

 

***

Шуршащий идиш — «если б Шейна

        осталась жива…

Если б не шиву… тогда, в сорок шестом…» —

Дед мешает (перемежает) трех языков слова.

Я, закусив губу, упрямо думаю о своём.

 

Любил? Наверно, любил.

        Тётка: «Если б ты знала — как!

Той страшной ночью… ему без неё —

        не жить…»

(Путая междометья на пяти языках,

Забывая звуки, предлоги и падежи.)

 

Шипящий идиш — и откуда мне, шиксе, знать,

Как любят, что нет ничего важнее семьи?

Если б ленту времени перемотать —

Зачем был третий? Хватило б детей двоих.

 

Полвека позже, полмира, и — в чистоте

Чужих простыней, чуть слышно —

        знакомый мотив.

 

Щемящий идиш отца — «не иметь детей…

Сына хотел… ingele… Дочка, прости».

 

***

Дорога — до леса, дорога — до лета,

До борта, до гонга, до — трапа дорога…

Последней молитвы — смотри — до рассвета

Осталось всего лишь два слова — и амен.

Ты меришь взаимность — детьми и годами,

Рождественским утром и запахом хлеба…

Мне — мало! Ты слышишь — мне мало —

        над нами

Сегодня ещё распростёртого неба…

Мне — мало.

 

 

***

Слово «любовь». Пересчитай — шесть букв…

Всего ничего… Развешиваешь бельё.

Не рассказать, как застывает звук,

Когда ты ночью — всем телом — имя моё…

 

И — ни в одном — любом — языке земли

Нет и не будет — слов, тем более — фраз.

Что мне — Шелли, Бодлеры и Низами,

Если небо — всегда — цвет твоих глаз.

 

Даром поэты — дескать, вулкан… пожар…

Знаки не лягут на белый простор листа,

Чтоб рассказать, как наши ладони дрожат,

Сплетаясь на белом яблоке живота.

 

И — как сердца — опять —

        пропускают такт…

***

Ностальгия? Давай, дорогая, поговорим.

(Рифмуется с «гирей»), тоска по родным

        местам,

Что воспета поэтами… В пакете? —

        Индийский рис,

Пацаны его любят. Сама положу, перестань.

 

Садись в машину, не забудь пристегнуть

        ремень,

Шоколад? Не пью, только кофе.

        Золотой ярлык?

Нет, не помню. Сейчас, погоди, один момент…

Полдержавы, наверно, вязало тогда узлы —

 

Паникуя — и каким он будет, последний шмон?

Узнавая — по ходу дела — что папаша

        совсем не тот

Героический летчик в рамочке на трюмо,

А женатый торговец дынями, некто Ашот.

 

Ностальгия — она у соседа-военного

        «да мы, да нас!

Ах, как я жил там, знали бы вы, как я жил!»

Вы уверены, что у нас была одна

        и та же страна?..

Дачи, квартиры, «Волги» да гаражи?

 

А здесь ему, как и многим, и хлеб не тот,

        и кровать,

А уж словарный запас возрастает —

        прям нет сил! —

«Вам порезать или наслайсовать?»

«I am kaking!» — кричит пятилетний сын,

 

Но ему простительно. Не скучаю, нет.

Золотое детство? (Трубят пионерский сбор!)

Стиснуть зубы и выжить — в отдельно взятой стране,

Где в коридоре — очередь

        на бесплатный аборт.

 

Да чего там, пора забыть — прошлогодний снег.

Урезают пособие? Что делать, такая жизнь.

Нет, в субботу не выйдет… работаю… нет.

Как-нибудь… Подожди, припаркуюсь — ты в gym?

…………………….

Распорола судьбы на «до» и «после» стальная нить.

Закрываю глаза — край голубых озёр и таких же рек,

Где могилы омы, зейде и всей остальной родни

В декабре — каждый год — заметает колючий снег,

А в июне — забудь! — как звук в дубовой листве —

 

Расползается город за боковым стеклом….

Закусив губу, толкаю тяжёлую дверь,

Выдыхаю с трудом: «Guys, I am home. I… am… home».

 

 

***

Моих потерь не вспомнить мне

И не восполнить.

Твой смех — в звенящей тишине

Пустынных комнат

Остался. Тенью на стене —

Твой профиль зыбкий…

Сгораю в ледяном огне

Твоей улыбки!

Бреду — безумным мудрецом,

Богатым нищим…

Моя любовь — взойдёт цветком

На пепелище

И прорастёт в чудесный сад,

Где бродят тени…

Не перечесть моих утрат

И — обретений.

 

***

Оказалось, совсем не просто

Оставаться самим собой.

Всё поделено — ложки, простыни.

 

Между мной и тобой — боль.

 

Захлебнуться дождем весенним

Городским. Всем все равно.

Всё забыто — и дни, и стены.

 

Между мной и тобой — ночь.

 

Посмотри — на шпилях, в золоте

Птицы. Но — не взлететь.

Поясами — глобус — на полосы…

 

Между мной и тобой — степь.

 

Пригодилась повадка лисья!

Женщин в дурочках не держи!

Не пиши. Не доходят письма.

 

Между мной и тобой — жизнь.

 

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (ещё не оценено)
Загрузка...

Поделиться

Автор Арье Юдасин

Нью-Йорк, США
Все публикации этого автора