По паспорту я Штейнбок

 

Печальная весть. На 82 – ом году жизни скончался Аркадий Михайлович Арканов, известный писатель-сатирик и драматург. Он должен был выступать на гастролях в Сибири, но меньше двух недель назад был вынужден отменить поездку лечь в больницу. Об этом рассказал в одной из российских газет его близкий друг, товарищ, коллега Владимир Вишневский:

— Сейчас я нахожусь на маршруте гастролей, где мы должны были выступать вместе с Аркадием Аркановым, моим другом и партнером по гастролям, — вздыхает Владимир Петрович. — На эти гастроли он не поехал и каждый день я передавал от него привет зрителям, на что получал ответные пожелания выздоровления… Но так было до сегодняшнего дня…

В Ангарске даже подошел за кулисы работник театра, художник и подарил мне и ему по картине. Сейчас предназначавшаяся для Аркадия Арканова картина рядом со мной.

Для меня Аркадий Арканов не просто явление в литературе, в искусстве, в культуре, в юмористике, — это разнообразных талантов человек. Для меня это друг, с которым связан целый кусок жизни, который, увы, так неожиданно и вероломно завершился. Мы объездили с ним несколько стран, мы провели с ним много времени за разговорами в ожидании рейсов самолетов. Трудно представить, что я не буду вместе с ним разгадывать кроссворды, которые он очень любил. Что я не буду слушать его воспоминания всегда изысканные, всегда по делу, всегда связанные с чем-то значимым. Это был человек с безупречным чувством собственного достоинства и с чувством стиля, чему всегда можно было у него учиться.

Я, конечно, понимаю, как это наивно, но у меня все равно была одна из таких главных иллюзий, что Арканов будет всегда. Что мы всегда будем с ним на связи, всегда будем куда-то ехать. Мы в феврале были с ним в Прибалтике, и в Минске, выступали в одной программе, которую собирали вместе. И вот 12 марта он позвонил и сказал, что все-таки ложится в больницу. Я не знал всей правды, но сегодня она меня настигла сама… Я думаю, что время умолкнет, это для меня это величайшая потеря. Он был прежде всего мне старшим другом, которых уже практически не осталось. Я думаю, что его вклад и в литературу, и в культуру еще оценят, но лучше был такой необходимости не было.

Приведу некоторые высказывания Аркадия Арканова о юморе, о своём псевдониме и своём еврейском происхождении из интервью на сайте Jewish.ru 01.04.2003

*****

«Человек, не обладающий чувством юмора, для меня просто инвалид».

«От великого до смешного — один шах».

«Чувство юмора, я имею в виду иронии и самоиронии, позволяет человеку нормально существовать даже в самые тяжелые периоды жизни».

«Юмор — это витамин, а не способ существования. Если профессионально заниматься юмором, то с годами у человека всё притупляется. Он становится профессионалом, как часовщик, который рассматривает в лупу мелкие детальки и у которого в итоге портится зрение».

«Сатирик не может жить хорошо, иначе он не сатирик».

«Когда-то замечательный, талантливый писатель Аркадий Хайт сказал: «Какая разница между сатирой и юмором? Если выходит человек, и на его выступлении смеются, то это юмор. А если не смеются, то это сатира».

*****

По паспорту моя фамилия была Штейнбок. А моего друга и соавтора звали Гриша Офшейн. Очень скоро выяснилось, что публиковаться с такими фамилиями, а тем более – выступать на эстраде в многонациональном Советском Союзе невозможно. Пришлось придумывать псевдонимы. Я стал Арканов. Это понятно – от моего имени Аркадий. Но почему Офштейн стал Гориным? Тогда он этого не объяснял. Лишь спустя много лет Гриша рассказал, что Горин – это абравиатура. Расшифровывается она так: Григорий Офштейн решил изменить национальность. Сегодня мы можем над этим смеяться. Но тогда…

*****

Отец и мать говорили на идиш, когда хотели, чтобы мы с братом не поняли. Но, насколько я понимаю, это был разговорный идиш. Сохранялись, конечно, блюда еврейской кухни – гефилте-фиш, форшмак. Их великолепно готовила моя мать – больше я таких никогда не пробовал. Конечно, все это делалось по мере возможности, потому что жили мы достаточно бедно…Мальчик, с которым я учился во втором классе, прислал мне записку: «Штейнбок – жит». Я не очень вникал в значение этого, а просто обозвал своих обидчиков в ответной записке «житами». Позже, когда моя обеспокоенная мать пришла в школу, увидев записку, он объяснил учительнице, что «жит» – это «воробей». После этого были еще какие-то случаи. Но слава Б- гу, жестокая сторона бытового антисемитизма обошла меня стороной. Сверстники меня, в целом, любилиОбъективно в жанре юмора больше представителей еврейской национальности – не только в России, но и в других странах. Может быть, потому, что исторически в остальных аспектах жизни у евреев существует много запретов, а в этом аспекте все это прорвалось. Может быть, евреи более ироничны к себе, чем представители других национальностей. И если шутят над ними, они не обижаются. Но в целом, конечно, это необъяснимое явление.

                 Источник:       www.zelikm.com  —    «Евреи глазами именитых друзей и недругов»

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (голосовало: 2, средняя оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...

Поделиться

Автор Anatoliy Zelikman

Родился 14 октября 1936 года в белорусско-еврейском городе Бобруйске. В отличие от президента Беларуссии Александра Лукашенко мне близки и понятны стенания авторов Ильфа и Петрова в ‘Золотом телёнке”: “При слове “Бобруйск” собрание болезненно застонало. Все соглашались ехать в Бобруйск хоть сейчас. Бобруйск считался прекрасным, высококультурным местом”. В то время там, по крайней мере, каждый второй житель был этническим евреем и двое из трёх понимали и говорили на идиш. За несколько часов до прихода немцев волею случая нашей семье удалось покинуть пределы города и после долгих скитаний эвакуироваться в Среднюю Азию. Все оставшиеся евреи города были безжалостно уничтожены, вне зависимости от социального положения, возраста и пола. Нелюди убили безвинных людей только за то, что они были евреями. В узбекском городе Фергана учился в первом классе, который закончил с похвальной грамотой. Впоследствии за годы многолетней учёбы подобной оценочной вершины больше не покорял никогда. После окончания войны вернулся в родимые места, где освоил десятилетку хорошистом. В 1954 году поступил во второй Ленинградский мединститут (ЛСГМИ) и спустя шесть лет получил специальноть санитарного врача. За год-два до моего поступления приём евреев в медицинские вузы был практически прекращён, ввиду компании борьбы с ”космополитами ” и сфальсифицированного властями ”дела врачей”. Работал с 1960 по 1995 год в различных врачебных должностях – от главного врача санэпидстанции Хасанского района Приморского края до дезинфекциониста и эпидемиолога Белорусского Республиканского Центра гигиены и эпидемиологии. Виноват. Был членом профсоюза, комсомольцем, состоял в КПСС (1969-1991), колебался вместе с партией и поддерживал её. Был активен, как и многие личности моей национальности. Знал о многих безобразиях, терпел, так как сознавал, что от меня ничего не зависит. Теперь про таких говорят, что они ”держали фигу в кармане”. Возможно. Показать этот кукиш у меня, как и у большинства смертных, смелости не хватало. Что было, то было. О прошлом не жалею. Покаяться должен не человек, а общество, в котором он жил. Обстоятельства силнее нас. Женат. Её величают Кларой. Люблю свою супругу со школьной скамьи. Однолюб. У нас два сына (Гриша, Дима) , внучка Клара и внук Сэм. Я, можно сказать, свой, ”совейский” человек, так как имею честь быть происхождения пролетарского. Отец – портной. Всю жизнь вкалывал, как раб, чтобы накормить пятерых детей. В юности закончил три класса начальной еврейской школы для изучения мальчиками основ иудаизма (хедер), что соответствует нынешнему семи-восьмилетнему образованию. Молился. Вместо синагоги собирался с другими верующими на ”конспиративных” квартирах, т.к. государство этого, мягко говоря, не поощряло. Мать – домохозяйка. Днями у плиты, заботы по хозяйству. Как и положено еврейской маме, она прекрасно готовила фаршированную рыбу и хорошо рожала ребят. Предки мои были уважаемыми соседями : русскими, белорусами, евреями. Родители навечно покоятся вместе на бобруйском еврейском кладбище, в их родном городе, свободном, к удовольствию белорусского населения, в настоящее время от живого еврейского присутствия. Не знаю, на сколько стало лучше от этого местным аборигенам. Не я им судья. Приехал я со своей семьёй в США (г. Миннеаполис, шт.Миннесота) в 1995 году. И последнее . О моих увлечениях. Книги, стихи, филателия, шахматы, иудаика и компьютер. С друзьями напряжёнка. Иных уж нет, а те далече. Приобрести новых в моём возрасте трудно. Чёрствому сердцу не прикажешь. Любые суждения, кроме человеконенавистных, имеют право на существование. Уважаю всех, кто уважает меня. Не люблю нелюбящих. Если вас заинтересовал мой сайт, пишите. Буду рад. Анатолий Зеликман.
Все публикации этого автора

1 комментарий к “По паспорту я Штейнбок

Обсуждение закрыто.