Москва на Хадсоне

Хадсон, чтобы вы знали, это река Гудзон, обтекающая остров Манхэттен с запада; по-русски Гудзон, так и на картах написано, а по-американски Хадсон. Скажете — нет американского языка, есть английский. Это вас в школе так научили? С радостью сообщаю, что учителя ошибались, американский есть! Спросите настоящего, кондового американца, который верит в Б-га и в свое ружье, говорит ли он на каком-либо иностранном языке, и он ответит вам с законной гордостью:

— I speak American!

У нас тут, на Вашингтон Хайтс, на северном берегу Хадсона в Манхэттене, много чего есть помимо американского языка. На Сто восемьдесят первой улице угол Форт Вашингтон авеню есть русский магазин, который так и называется: «Москва на Хадсоне», так что забудьте о Гудзоне. Раз есть магазин, значит, это верный признак, что вокруг живут русские, которые и покупают там соленые опята, любительскую колбасу, черный хлеб, красную икру, копченую скумбрию, томатный сок «Чумак», газету «Комсомольская правда» и прочие дары родной природы. И действительно, на расстоянии десяти кварталов вокруг магазина обнаруживаются наши люди. Количество их достаточно велико для того, чтобы в местных банках банкоматы, наряду с английским и испанским, общались с клиентами и по-русски. То же самое делает и автомат по продаже проездных билетов в метро.

Возле дома, где я живу, в маленьком палисаднике за витой металлической оградой живет семейство бездомных котов: старый толстый серый Папа и двое детей: пестренькая дочка Принцесса и черный сынок Дарки. Живут они тут давно, соседи-человеки их подкармливают. У них и домик есть, большая деревянная собачья будка с поролоновой занавеской на входе.

Выхожу я как-то теплым майским вечером, часов примерно в шесть, покормить Папино семейство. Дело, если вы забыли, происходит все там же, на Вашингтонских Высотах. Выхожу я из подъезда на крыльцо, и первое, что я вижу, как и всегда, это припаркованные вдоль тротуара машины. Раньше на нашей улице можно было даже «Порше» увидеть, но последние года три, с тех пор как юные доминиканцы (не монахи, отнюдь, а иммигранты из Доминиканской Республики) начали время от времени бить окна машин, вдоль улицы стоят только недорогие и неновые машины, тем не менее их хозяевам, конечно же, дорогие. Смотрю я на машины, совершенно невнимательно смотрю, и уже хочу завернуть в палисадник к Папе, и вдруг замечаю: за старым высоким джипом пристроился голый мужик лет примерно сорока – сорока пяти. Высокий, голова маленькая, лицо бритое, не худой, не толстый, тело чистое, без татуировок и шрамов. Я смотрю на него и вижу, что он голый только до пояса, а дальше у него из-под джипа ноги в брюках торчат и между ног на асфальт струйка течет. Мужик заметил меня и засуетился, стал как бы за джип прятаться, но струйку не осушает, видать не может в процессе.

«Ах ты,- думаю,- тварь дрожащая! Этак он и мою машину…» Хватаюсь за карман в полицию позвонить (нет у меня оружия, и слава Б-гу!), а телефон дома забыла. Незадача какая! Побежала на угол мужчин-соседей позвать, чтобы этому мокрохвосту морду хотя бы набили — как на грех, никого нет!

Пока я бегала, негодяй закончил свое дело и пошел вниз по улице, к Хадсону. Я стою, переживаю, что он уходит безнаказанный, и в этот момент подходит соседка Майя, женщина лет пятидесяти.

Майя одета по случаю воскресенья как положено: ситцевое цветастое платье-рубаха, из-под него такие же шаровары, на ногах кожаные чувяки, голова платком обвязана, концы на спину свисают, на шее монисто. Она не сумасшедшая американка, она таджичка из Самарканда, живет в нашем доме. Майя спрашивает, что случилось. Я показываю ей на негодяя, который еще виднеется в конце улицы:

— Видишь вон того, полуголого? — И я описываю только что увиденное. Майя смотрит на объект и восклицает:

— Русский!

— Да нет, почему русский, откуда знаешь? — удивляюсь я.

— Русский, русский, — настаивает Майя. — Я его знаю, он в последнем доме, у реки живет. Пьяница, я его все время тут вижу.

Вот она какая, Москва на Хадсоне. В настоящей Москве такого, конечно же, не бывает, так это я вам американские байки рассказываю, рубрика «Плохие новости из Америки». На сегодня все.

Почти все. Утром следующего дня, на станции метро, спиной прислонясь к потолочной опоре, на платформе, прямо на покрытом пятнами растоптанной жвачки полу сидит парень лет двадцати пяти, рядом с ним лежит рюкзак с притороченной гитарой. Поезд останавливается метрах в пяти от колонны, и парень кричит машинисту:

— Чего это ты так далеко остановился?! Что я, должен тащить мои вещи в такую даль?

Машинист показывает ему средний палец, двери закрываются, и поезд отправляется в путь.

Опубликовал: Нина БОЛЬШАКОВА

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (ещё не оценено)
Загрузка...

Поделиться

Автор Редакция сайта

Все публикации этого автора

3 комментариев к “Москва на Хадсоне

  1. Ну сама Инна конечно никогда не писает.Лучше бы написала как американцы страдают от нацисткого закона о сексдомагательствах.

  2. Автора зовут Нина, слышь, малограмотный Людовик из Мухосранска. Какой там Париж!
    А рассказ очень хороший, яркуй, все видно, как в кино.

  3. First of all I like Nina\’s story. Anyone who lives here can appreciate the verasity of it. Second, I would like to tell illiterate pretentious Ludwig (or Ludowick) or whatever his name is, to please refrain from commenting on subjects he does not understand and concentrate on the country he lives in becoming a garbage dump, thanks to ignorance and political stupidity from characters just like him/

Обсуждение закрыто.