Еврейский Мир

Ну как же, родная душа, не предал дедушку, как мог бы и как было принято в дедушкины же времена. Да, Дима Быков и сам большой оригинал. Хотя, речь не о нём, а всё о том же товарище Молотове и некоторых его потомках.

Речь о визите дедушки Никонова в Берлин в ноябре 1940 года. Время, когда дружба двух деливших Европу фашистских режимов достигла своего апогея.

Собственно, здесь я должен оговориться. Слишком уж вошло в привычку упоминать эти режимы, особенно гитлеровский, как фашистские. На самом же деле, оба тоталитарных режима были куда более людоедскими, нежели вполне себе вегетарианский режим дуче, который и дал миру само понятие фашизма. Думается мне, что это проблема историков и политологов, которая ещё ждёт своего решения — дать адекватное определение сталинскому СССР и нацистской Германии.

Но вернёмся к нашим баранам, вернее сказать, к мерзавцам, заварившим кашу, стоившую миру 50 миллионов жизней. Да, Молотов явился в Берлин, дабы продолжить делёж Европы и мира и был поначалу вполне радушно встречен немцами. Но только поначалу.

Ибо претензии товарища Сталина, кои он озвучил перед оторопевшими партнёрами по грабежу и переделу мира повергли последних в шок. Вождь и учитель хотел всё и сразу. И Румынию с Болгарией, и Турцию с проливами, и Иран, и много чего ещё другого. Разумеется, была предъява и на не растерзанную до конца Финляндию — это был уже во многом вопрос уязвлённого имперского самолюбия. Всё это было условием присоединения Советского Союза к блоку держав Оси — Германии, Японии и Италии.

И я иногда думаю, всё таки хорошо, что у родины трудящихся всего мира были такие непомерные аппетиты. А вдруг бы они договорились? И тогда результаты Второй Мировой в нашей, состоявшейся реальности показались бы детским лепетом по сравнению с той, альтернативной реальностью. Может и правда, история выбрала плохой, но не худший вариант? А с другой стороны, кажется мне, что ни в какой союз стран Оси Сталин вступать и не собирался, так же как и Гитлер понимая, что двоим им в одной Европе места нет.

Сам Сталин давно уже наметил план действий и всё продумал. Продумал, как ему казалось, в главном. А потому и выдвинул априори неприемлемые для немцев требования. Алоизыч был очень расстроен и дал отмашку готовить план, в дальнейшем получивший название «План Барбаросса». План самоубийства, но по большому счёту выбора у него не было. Единственный вариант — самому ждать нападения русских, к чему товарищ Сталин весьма деятельно готовился.

Ещё, в который раз соглашусь с Суворовым, Солониным, Мельтюховым — Сталин готовился первым нанести удар, прийти в Европу по немецким трупам, как «освободитель». Этим жила огромная, скрученная в бараний рог страна все 30-е годы. Для этой цели, «великой мечты», она работала на износ, ютилась в крысятниках коммуналок, мотала сроки в лагерях, шла в расстрельные подвалы.

И визит дедушки депутата Никонова в Берлин был ещё одной вехой на пути к этой самой мечте. Молотов, как и его хозяин заслужили своё место на Нюрнбергском процессе рядом с нацистскими военными преступниками. Это их место. Было бы, будь история справедлива. Нет, не мир они спасли ибо и на них тоже лежит ответственность за разжигание мировой бойни, не меньшая, чем на их заклятых немецких «друзьях».

Это как же надо себя не уважать, не уважать память о тех, с чьими портретами вы вышли на улицы, чтобы позволить мелкой твари выйти и шествовать рядом, с портретом военного преступника и убийцы. Риббентроп был повешен, Молотов благополучно умер в своей постели. История, повторю, несправедлива.

Почему карты легли именно так, что свободный мир, чтобы победить одно зло, должен был заключить союз с другим, не меньшим. Дьявол коварен и за любой договор с ним, даже из самых лучших побуждений надо платить. Дорого платить. Платить человеческими судьбами, отданной на новую оккупацию Восточной Европой, железным занавесом, холодной войной и страхом перед новой войной.

Страх этот никуда не исчез, как бы ни пытались убедить себя и нас в обратном нынешние лидеры Запада. Нынешний кремлёвский режим недалеко ушёл от того, Советского. По подлости, жестокости, цинизму, безразличию к человеческим судьбам. Потому и к месту мерзавец-внучок с портретом. Потому и освящена память о бедствии, к которому и дедушка приложил свои холёные руки.

И не надо, пожалуйста, приводить доводы в оправдание, мол, народ был обманут. Обманут и сейчас. Обманут тот, кто хочет быть таковым. Почему-то никто не делает скидок немцам, что они тоже были обмануты. Горе проигравшим. Им шок и ужас поражения. Для них — люстрация и день за днём напоминание о том, что же они сотворили. Справедливо? Вполне. За Холокост им ещё отмаливать и отмаливать. И они, в массе своей это знают. А русские? Народ-победитель, как ему об этом сказали. Не ведающие стыда, не знающие покаяния. Ибо, как немцы ответили за то, что приняли Гитлера, русские должны ответить за Сталина. Как и за преступления нацизма, за это нет и не может быть срока давности.

Нет блага на войне. Особенно на той войне. Нет святого в памяти о ней. Не должно быть. Свята память о жертвах, о невинно убиенных, о Холокосте. О солдатах, брошенных в кровавые мясорубки котлов — Харьковского, Киевского, многих других. Свята память о павших в безумных жуковских атаках под Ржевом, когда немецкие пулемётчики, косившие ряды идущих на смерть сходили с ума. Память обо всех, кто погиб, воплощая в жизнь безумные идеи лучшего друга физкультурников, расплачиваясь за них своими жизнями.

Но нет прощения тем, кто 25-го июня 41-го бомбил жилые кварталы Хельсинки, кто при паническом бегстве взорвал ДнепроГЭС, утопив десятки тысяч своих бессловесных подданных, кто выжигал всё, отступая, обрекая людей на смерть от голода и холода. Нет прощения бросившим на произвол судьбы Варшавское восстание, тем, кто сменил нацистскую оккупацию на советское «освобождение».

Нет в их прошлом ничего святого, нет и не может быть, как и в прошлом Германии Гитлера, ибо оба режима — близнецы-братья. Нет и не может быть прощения ни тому, ни другому. И единственной причиной того, что ныне происходит за поребриком, их победобесия, возрождения сталинизма является близость путинского режима советскому. Идейная близость, ибо скорбь по величайшей геополитической катастрофе сродни скорби по павшему Третьему Рейху.

Да, описанное событие в истории Второй Мировой, пожалуй, не менее важно, чем само её начало. Именно с него надо отсчитывать время до начала эпизода той войны, которую они именуют «Великой Отечественной». Войны, катком прошедшей по судьбам наших дедушек и бабушек, родителей. Тем больнее, что их дети и внуки не знают и не хотят знать истинных виновников трагедии, правды о той войне. Что человек с портретом убийцы-деда чувствует себя уверенно и вольготно среди людей с портретами тех, кто до конца испил то зелье, что заварил им тот самый дед.

Покаяние и стыд неведомы этим людям. Потому, если немцы говорят «Никогда больше», эти им отвечают: «Можем повторить». Не можете. К счастью. Всё на что вы ныне способны — истерить в пароксизме победобесия. Рядом с портретом дедушки, убийцы ваших дедушек. Как всегда, народ для разврата собрался.