Невероятно, но факт.
Все персонажи, включая имена, невыдуманные.
Как-то летом 1984-го, в начале вечерней смены – я тогда был дежурным инженером Южной ТЭЦ в Купчино, на центральный щит ввалился начальник цеха наладки Ковалёв с разбитой в кровь физиономией. Сказал, что был зверски избит своим замом, Мариком Заком. Скорую я ему вызвал, а от милиции он отказался, чтобы не выносить сор из избы. В больнице наплёл, что поскользнулся и лицом ударился о железные тиски. Марик же поведал мне, что пахал дни и ночи, чтобы успеть всё подготовить к началу отопительного сезона, и за это Ковалёв пообещал отпустить его на две недели на шабашку, где они с друзьями подрядились налаживать автоматику коровника в каком-то совхозе под Ленинградом. Марик – толковый и грамотный, как все Марики, инженер, был вечным еврейским замом при сменяющихся правильных начальниках. Короче, Ковалёв – сука, пообещал отпустить, а когда подошло время, отпуск не подписал, хотя всё было сделано. Чисто, на всякий случай. Разговор у них вышел после работы в мастерской, и уж не знаю, какими именно словами он довёл интеллигентного Марика до полного озверения.
Короче, через пару дней больничного Ковалёв вышел на работу и с опухшей рожей прямиком направился к директору станции Шуйскому. Тот, конечно, уже был в курсе – как же, такое ЧП на производстве. Этот скандал ему не нужен был, поэтому он спросил: «А свидетели были? Подтвердят?» – «Не было свидетелей». – «Ну, раз не было, сиди тихо. Хош вот ещё больничный возьми, мы сами разберёмся».
Такой ответ коммуниста Ковалёва не удовлетворил, и он отправился в партком станции. Он, кстати, был членом партбюро.
Парторг – директорский человек, выслушал и тоже спросил: «А свидетели есть?», – и посоветовал не гнать волну.
Ковалёв закусил удила. Его, начальника цеха, старого коммуниста, члена бюро избивает какой-то «марик»! И это хотят замять? И он отправился во Фрунзенский райком партии. Надо заметить, что директор Шуйский до того как начать командовать электростанцией, был вторым секретарём этого самого Фрунзенского райкома, откуда его по-тихому за пьянство перевели на хозяйственную работу. Но связи с родным райкомом он не потерял. Поэтому Ковалёва во Фрунзенском райкоме приняли холодно, спросили про свидетелей и посоветовали не высовываться, а лучше заниматься подготовкой к отопительному сезону и дисциплину укреплять.
Ковалёв был потрясён. Ему бы тогда послушаться, внять, а он…
В общем, недели через три газета «Труд» выходит со статьёй на целый подвал (центральная, между прочим, газета, если кто забыл). Статья под названием «Без свидетелей», где, кстати сказать, довольно точно, хоть и формально, описывается ход событий. Ну, конечно, беспартийный Марк Пинхусович Зак (я догадывался, что он, конечно, не Петрович, как его называли на станции, но не до такой же степени) выписан как шкурник, которому плевать на то, что весь коллектив ТЭЦ работает, не щадя себя, чтобы трудящимся было светло и тепло, а директор, партком и райком – очковтиратели, чуть ли не с намёком на особый интерес в покрывании сомнительных делишек прохвоста Зака. Шурин у Ковалёва, как потом выяснилось, был маленькой шишкой в Москве, в редакции. Отсюда и Ковалёвская самоуверенность.
Через день после выхода номера со статьёй директор назначает комиссию по проверке положения дел в цеху наладки. Выводы комиссии таковы:
— дисциплина нарушается,
— соцсоревнования ведутся формально,
— итоги не подводятся,
и…попутно выясняется, что год назад начальник цеха Ковалёв привлекал на полставки свою супругу сроком на два месяца для составления инструкций по эксплуатации к новым приборам. В ходе проверки установлено, что написанные ею инструкции в точности, слово в слово, повторяют заводские. О! Злоупотребление, подлог, присвоение и кумовство. Ковалёв приказом от работы отстраняется и с должности снимается. Партбюро станции, членом которого он был, единогласным решением передаёт персональное дело коммуниста Ковалёва во Фрунзенский райком г. Ленинграда, где его исключают из партии, а в довершение на них обоих – его и жену заводится уголовное дело. Вскорости состоялся суд, где жена получила условный срок, а он год исправительных работ.
Дальше я про них не знаю. Говорили, что они разошлись, а он спился и довольно быстро умер от цирроза. Но дело в другом. У беспартийного «шкурника» Марка Пинхусовича Зака, в принципе, не было шансов против начальника, члена бюро Ковалёва (к тому же действительно избитого), а он, меж тем, стал легендой, героем, которого каждый норовил хлопнуть по плечу, и он на все вопросы о подробностях только улыбался в бороду. А вот Ковалёв пошёл против собственной системы. А она этого не любит.
Правильно говорили «Съест КПСС».
Автор о себе.Михаил Цойреф, бывший ленинградец, родился в Пурим, практически в день смерти Сталина – 4 марта 1953 г. В 1990-м репатриировался в Израиль, где и продолжаю работать по специальности – завлабом на Тель-Авивской электростанции.
Биография типичная для еврейских детей ленинградского разлива: коммунальная квартира – Летний сад – Математическая школа – Политех – работа – мечты об отъезде в Штаты – отъезд в Израиль в январе 1990-го. Жена, дочь и двое внуков сабр. В Израиль сначала влюбился, а потом просто люблю, и ощущение, что взаимно.
Писать байки начал недавно, благодаря Марику Цукербергу, который каждое утро при входе в Фейсбук спрашивал: «О чём вы думаете, Михаил?» Пришлось рассказывать.
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
