Суббота, 3 июля. Тель-Авив. Заседание кабинета министров началось в 14.00. Ицхак Рабин казался очень встревоженным. Он объявил, что одобрил план десантной операции, но министры все еще сомневаются. Бригадный генерал Дан Шомрон, командующий ВДВ Израиля, настаивает на проведении операции и лишь осведомляется у военного министра, собирается ли он захватить аэропорт Энтеббе или всю Уганду?
— В чём разница? — спрашивает министр.
— Для захвата Энтеббе понадобится 100 моих ребят, а для того, чтобы захватить всю Уганду необходимо две бригады.
* * *
Ави мечется по Иерусалиму. Друзья рассказали ему о том, что готовится «что-то такое».
И Ави уже несколько раз звонил командиру «Сайерет Маткаля», подполковнику Йонатану Нетаниягу, но трубку никто не брал. Наконец, когда Ави совершенно отчаялся, трубка голосом Йони прохрипела:
— Алло!
— Йони, где ты был? Я тебе звонил уже…
— Я тебе по телефону всё должен доложить? – спросил Йони. Голос у него был усталый и хриплый.
— Йони, нам нужно поговорить! — почти простонал Ави.
— А в чём дело?
— Йони, я хочу принять участие в этом… Ну ты понимаешь…
— В чём?
— Ты сам знаешь…
Трубка долго молчала.
— Я только вернулся из Негева… Из Um Hashiba… Сам еще толком не знаю, что происходит…
— Йони, — взмолился Ави, — я должен…
— Это определяю я, что именно ты должен и чего не должен! Ты сейчас где?
— У себя на квартире. В Иерусалиме, на улице Авигайль, в Абу-Торе.
— Ладно, через час я за тобой заеду.
Через час Йони действительно подкатил к его дому на джипе. Уставший, запыленный, пропахший раскаленной пустыней. Ави сел рядом с Йони и они помчались на юг.
***
Редко когда спецоперация получала такое точное и такое образное название — «Шаровая молния»… Шаровая молния – это неожиданно появляющийся в воздухе раскаленный шар, стремительно двигающийся по непредсказуемой траектории. Именно такой и должна была стать операция по спасению заложников в Энтеббе. «Скорость, секретность, внезапность» — три ключевых слова, которые повторял командующий операцией генерал Дан Шомрон, определяя её сущность. Он трое суток разрабатывал план операции. Подробный расчет боя, непредвиденные осложнения, координация всех звеньев операции – всё это надо было учесть. Неисправность джипов, неточный выстрел, оплошность командиров — и пути назад нет. Шомрон хорошо понимал это, и у него сводило живот от тревоги.
***
Участники операции «Шаровая Молния» – это 100 лучших израильских командос, отчаянных ребят, готовых на всё и готовых ко всему, прежде всего готовых заглянуть в лицо смерти и не дрогнуть, 100 тщательно отобранных спецназовцев из «Сайерет Маткаль», бригады «Голани» и 35-й парашютной бригады. Из них – 29 человек, возглавляемых подполковником Нетаниягу, составляли группу захвата, которая должна была уничтожить террористов и спасти заложников. Еще тридцать человек под командованием майора Шаула Мофаза составляли группу «чистильщиков», которая должна была уничтожить все следы пребывания израильтян в Энтеббе, прикрыть отход всех участников операции и покинуть аэропорт последними. Третья группа под командованием полковника Ури Саги была ответственна за охрану «Гиппо» и доставку освобожденных заложников на борт. Четвертая группа — десантники полковника Матана Вильняи — должна была охранять территорию аэропорта от неожиданного вторжения угандийских частей и уничтожить все угандийские МИГи. Даже один угандийский МИГ, поднявшийся в воздух, мог ликвидировать все тихоходные «Гиппо».
***
Участники операции незаметно стекались со всего Израиля к секретной тренировочной авиабазе Хацерим, затерявшейся среди песков Иудейской пустыни. Совершенно неприметная, она лежала в котловане, где были разбросаны старые, уже отслужившие свой век вертолёты, пригодившиеся десантникам для тренировок, две вышки для отработки техники прыжков и натянутые повсюду тренировочные канаты.
Одна из резервисток ВВС, в обычной жизни — гримерша телевизионной компании, превращала дородного высокого парашютиста в маршала Иди Амина. Сверяясь с фотографиями угандийского диктатора, она напряженно работала в большом ангаре. Рядом стоял черный «Мерседес», точно такой, каким пользовался в своих поездках угандийский маршал. Лже-маршалу предстояло сыграть важную роль при захвате террористов – кто же может остановить самого Иди Амина, подъезжающего к старому терминалу на своём «мерсе». Начиналось это как шутка, которую Ави бросил для разрядки настроения, но кто-то подхватил её и она, в конце концов, стала частью реального плана. Агенты Моссада где-то раздобыли «мерс», правда, нашли лишь белый. Пришлось в авральном порядке выкрасить его вручную спреем в черный цвет. В другом ангаре другой гример из театра Ха-Бима превращал командос «Сайерет Маткаль» в угандийцев.
Все участники операции понимали, на какой риск они идут, но тех, кого по тем или другим причинам отстранили от участия в рейде, уходили чуть не со слезами на глазах.
***
Транспортные «Геркулесы» стояли в дальнем конце авиабазы. Покрытые брезентом, подъезжали к их распахнутому брюху грузовики. Десантники перегружали в брюхо самолётов ящики с гранатами, базуки, медицинское оборудование. Все делалось быстро и почти бесшумно. За погрузкой наблюдал флагман эскадрильи подполковник Иегошуа (Шики) Шани, высокий, широкоплечий, от всей фигуры которого исходило удивительное ощущение властности. Его волевое, с правильными чертами лицо было спокойно, даже замкнуто. Он славился своим самообладанием и умением быстро принимать ответственные решения в сложной обстановке, требующей предельной концентрации. Йони подошел к нему и сказал:
— Нашим военным самолетам ещё никогда не приходилось совершать посадку в кромешной тьме на вражеском аэродроме. Я уж не говорю о других проблемах, которые неожиданно могут возникнуть. Справитесь? Шани усмехнулся: «Не беспокойтесь, если возникнут проблемы, мы свяжемся с диспетчерской в Энтеббе и выдадим свой «Геркулес» за иностранный гражданский самолет, который просит разрешения на экстренную посадку. Со мной летит второй пилот, он долго работал в «Эль-Аль» и знает, как на хорошем английском вести переговоры с диспетчерами. Кроме того, он летал в Энтеббе. Вот он как раз и идет сюда.
Йони поспешил второму пилоту навстречу.
— Ты знаком с внутренним устройством старого терминала в Энтеббе? – спросил он без всякого предисловия.
— Еще бы! Работал в Энтеббе три года.
Пилот по памяти начертил для Йони точную план-схему аэропорта.
***
Все глаза были устремлены на большой план аэропорта Энтеббе. Йони Нетаниягу, прорабатывал со своими подчиненными каждую деталь задания.
— Проблема состоит в том, — говорил он, — чтобы как можно быстрее добраться до заложников и обезвредить похитителей. Между полным успехом и полным провалом всего одна минута.
Ави заметил:
— Это напоминает мне освобождение «Сабены» в Лоде: там надо было отделить террористов от пассажиров. Пассажиры уцелели только потому, что все было сделано в 55 секунд.
— Это верно, — ответил Йони. – Этим подонкам нельзя позволить ни единого выстрела. Первые же выстрелы по террористам должны быть смертельными.
— Брать ли террористов в плен? – спросил один из десантников.
— Брать ли в плен? – переспросил Йони. — Нет! Помните — это убийцы. Стрелять надо на поражение. И самое важное: предупредить, чтобы заложники легли на пол! Ворваться и закричать по громкоговорителю на иврите: «Мы – израильтяне. Лежать! Лежать и не вставать!»
Отряд Йони снова и снова репетировал захват старого терминала. Командос выбегали из брюха «Гиппо» по откидному трапу и бросались в «атаку» на условный терминал, на радарную станцию и контрольно-диспетчерский пункт. В ходе репетиции было решено, что заложников можно освободить в течение двух минут. Но это был расчетный срок. Что будет в реальности — никто не знал.
Взлет
Из рассекреченных оперативных записей штаба ВВС
Суббота, 4 июля.
Время 15:15. Поступило разрешение Иерусалима на вылет «Боингов» в Найроби
Время 16:15. Первый «Боинг» уже в пути.
Время 16:18. Вылет второго «Боинга» задерживается на 10 минут. Группа прибыла в военной форме, нужно переодеть их в гражданскую одежду.
Время 16:30. Второй «Боинг» пошел на взлет.
Первым взлетел командный «Боинг-707», выкрашенный в цвета «Эль-Аль», на борту которого находился командующий ВВС генерал Бенни Пелед, вместе с ним летел начальник оперативного отдела генштаба генерал-майор Иекутиэль Адам, хотя и командующий операцией был готов дать приказ повернуть назад. Второй «Боинг», также выкрашенный в цвета «Эль-Аль», последовал за первым. В нем был развернут мобильный госпиталь, где находилось 23 врача и 10 санитаров.
***
Под покровом темноты с секретной авиабазы Хацерим в небо один за другим взмывают «Гиппо».
В первом «Гиппо», который пилотировал Иегошуа Шани, летела группа захвата. С некоторым недоумением разглядывал Шани своих пассажиров.
— Видели бы вы их, когда они появились у меня на борту, в жизни не видел такого сброда! — рассказывал он позднее своим друзьям. – С виду обыкновенные хулиганы. Набилось, как сельдей в бочке. Потом вкатили три потрепанных армейских вездехода и… Не поверите — черный элегантный «мерс», настоящий Mercedes-Benz W123. Не для десантной операции, а для поездки министра иностранных дел на сессию Генассамблеи ООН. И в этот «мерс» втиснулись шестеро парней с лицами, выкрашенными в черный цвет. Чистые черти! Их лица блестели от пота.
***
«Геркулесы» взяли курс на Шарм-аш-Шейх, чтобы там дозаправиться и дождаться окончательного решения правительства. Однако правительство продолжало медлить. В конце концов, нервы командующего операцией не выдержали. Так и не получив санкции правительства, он дал команду: «На взлет». Получив эту команду, флагман Иегошуа Шани запустил двигатели и через минуту сдал все четыре сектора газа вперед почти до упора. Ровный гул двигателей перешел в грозный рев. Шани передал на КДП: «Первый пошел на взлет» и отпустил тормоза. Самолёт, рванувшись с места, побежал по взлетно-посадочной полосе. Достигнута скорость сто тридцать узлов — критическая скорость, при которой еще можно отменить взлет «Гиппо». Несколько секунд, и самолет уже перешел за эту грань. Пересечения взлетных полос остались позади. Самолет поднялся в воздух. Шани протянул руку и потянул желтый рычаг. Створки люков, куда ушли колеса, со стуком захлопнулись. Самолет пролетел над краем взлетного поля и ушёл в бархатную ночь Красного моря.
В небе холодным светом блестела луна, а все небо было в звездах – ярких, мерцающих. «Небо Шахерезады!» — мельком подумал Шани и сосредоточил все свое внимание на широкой приборной панели, на десятках приборов, регистрировавших малейшие изменения в работе самолета, на проверке графика полета, расчете времени прибытия, анализе боковых ветров над морем и горами. Весь мир сузился для него до пространства, в котором ревели двигатели, отбрасывая назад струи серебристых выхлопных газов. Он был спокоен и собран.
Лишь спустя 15 минут после взлета кабинет министров официально дает добро на проведение операции – в эфире звучит кодовый сигнал «Занек!» («Прыжок!»). Затем связь прерывается для сохранения секретности. Высоко над «Геркулесами», прикрывая их от возможных атак египетской и саудовской авиации, летят их «ангелы-хранители», истребители – перехватчики «Фантомы». В каждом из них есть приспособления для создания помех в работе вражеских радаров. Они будут сопровождать «Геркулесов» до Эфиопии. Примерно через 500 километров пути они повернут на свою базу и «Гиппо» останутся в одиночестве.
На панели перед Шани замигала желтая лампочка и громко зазвучали позывные. Это означало вызов по спецсвязи командующего операцией.
– Первый слушает.
– Говорит седьмой. Как дела?
– Идем над морем. Высота сто, снижаюсь до тридцати.
– Добро. Конец связи.
«Гиппо» шли на предельно низкой высоте в 30 метров, чтобы избежать обнаружения египетскими, суданскими и саудовскими радарами.
Шани попытался расслабить затекшие ноги. От напряженного слежения за стрелками приборов в глазах у него мелькали яркие пятна. Внезапно он увидел внизу берег озера Виктория, освещенный выходившей из-за горизонта луной. Было такое ощущение, что весь мир затаил дыхание и следит за их полетом. Шани понял, что, наконец, долетел до цели. Он разбудил Йони Нетаниягу, который спал тут же в кабине. Йони мгновенно вскочил на ноги и поспешил в хвостовую часть, обошел всех бойцов и приказал первой группе занять свои места в джипах, а сам сел в «мерс». За ним поместился Ави Бен-Цви.
Посадка
Флагман, огромная четырехмоторная птица, шел над невидимой гладью озера Виктория, доверив рыщущему в темноте радару жизнь команды и десантников. Клочья тумана легли на огромные окна пилотской кабины, и капли влаги стекали вниз по трясущемуся плексигласу. Тяжелая машина уже плыла над самой кромкой озера. Шани согнал навалившуюся усталость и проверил приборы. Потом он взял себя в руки, сбросил скорость и отключил автопилот, ему снова приходилось полагаться не только на приборы, а на свои глаза и уши. Правой рукой он уменьшил подачу топлива. Скорость снизилась. Шани до отказа взял на себя рукоятку воздушных тормозов и начал спуск. Тем, кто находился внутри «Гиппо» казалось, что самолет падает в бездну под рев турбин и визг металла. На самом же деле «Гиппо» двигался с медлительной грацией живых гиппопотамов. Это был для пилота самый ответственный момент. Если он сумеет приземлиться и с заглушенными моторами подкатить к старому терминалу, можно будет считать, что заложники спасены. Но если террористы ожидают нападения, значит, самолеты приземлятся в ловушку… Шани вдруг подумал, что, быть может, все они уже смотрят в лицо смерти. По телу пробежал озноб.
Продолжение следует
Александр Цывин
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
