Еврейский Мир

Сегодня я просто не осмелюсь говорить — я, рождённый через 14 лет после окончания Великой Мясорубки. Служба военная не минула, но все войны прошли пока по касательной — о чём, как вы понимаете, я вовсе не сожалею. Но война всё время где-то рядом — то в именах моих недоживших предков, то в картинке из памяти с дедушкиной будёновкой на моей любимой игрушке, светло-коричневом Мишке, вальяжно сидевшем на серванте; то в новостях и терактах… Лучше сегодня я просто приведу письмо автора, солдата и историка войн, приславшего мне ко дню 9 мая эту подборку. Реально основная часть той войны закончилась мая 8-го, когда в Америке «День матери», день женщины, и лучше бы, конечно, об этом… но отложу до следующей недели. Увы, как писал в давнем своём стихотворении: «Мы ещё не достигли покоя — слишком много смертей и утрат». Хотя последнее стихотворение, быть может, отчасти помирит эти даты?

Говорит Марк Штейнберг. «Очередной День Победы … Для меня он — как  для многих, невоевавших, но переживших войну. Призван был в апреле 1945 и на фронт опоздал. А вот на минные поля – в самый раз. И пять лет собирал этот ужасный посев. Да и потом служба не медом оборачивалась.

Но стихи об этом почти не писал, ветераном себя не считал, так и нечего. А вот здесь собрал, что по духу близко войне. Может, Вам пригодится к 9 мая.»

         Шлите нам стихи на майл: ayudasin@gmail.com

Марк Штейнберг

 Под тяжкой пятою

Тогда мы ещё не носили кокард,
Мы звезды на касках носили.
На рванные склейки своих топокарт
Мы судьбы взводов наносили.

Чадили пожарища… По сторонам –
Берёз обезглавленных колья
И нив доброта обернулася нам
Засеянным минами полем.

Где мёрзлые комья разбитой земли,
Где трупный удушливый запах,
Вставали в атаку, бежали, ползли
На Запад, на Запад, на Запад !

За павших друзей расплатиться сполна,
Свои мы сдержали обеты.
В проклятом краю дотлевала война
Под тяжкой пятою Победы…

С тех пор много лет  мы предали огню
И многое в памяти стёрто.
И я наготове давно не храню
Военной поры гимнастёрку…

              Ветеран

Склонился постаревший ветеран
На парапет досчатого бордвока.
За далью – даль скрывает океан,
С твоей судьбой сплетённую жестоко.
Её ты  не забудешь, ветеран…

Туда уносят волны скорбь твою,
Росой печали омывает очи.
Сегодня ты душою в том краю,
Где в первый бой вступил июньской ночью.
В тот край уносят волны скорбь твою…

И горечь за минувшее берет,
Года в огне, кровавые, лихие…
А ты вставал – За Родину! Вперёд!
А за спиной не Брайтон был,– а Киев!
И горечь за минувшее берет…

Чужой язык, другие берега…
Но приняли. О прошлом не спросили.
А ты спасал от лютого врага
Не Ю Эс Эй – а Родину, Россию!
Родной язык, родные берега…

Но Родина отринула тебя,
И подвиг твой, и кровь из ран горячих
Не оценив, не помня, не любя,
Не повернув зрачков своих незрячих…
Так Родина отринула тебя…

Опять страну уродует война.
О том  болит душа у ветерана.
Он не надел сегодня ордена –
В чужих лучах они сверкают странно…
И Родину уродует война.

                          9 мая 2005 года

          Сонет о пламени

            (танкисту Рувиму)

Сжигает пламя слабые сердца.
Трусливых души корчатся  в огне.
И пепел их бесславного конца
Лежит горой на океанском дне.

Но не горит в огне  душа  бойца
А только крепнет, с волей  наравне,
В кошмарном горне Смерти-кузнеца
И в раскаленой танковой броне.

Твой танк горел как жертвенный костёр
И руки жгла пылающая сталь,
Навек оставив пламени печать.

И кругосветный путь  её не стёр.
Кто закалён огнём  — не станет стар.
Теченье лет – напрасная печаль…

     В редакции

Я сижу на втором этаже
В этом старом безликом зданьи
И слова, как стада ужей
Я пасу на лугах изданий.

Обступили стены меня,
Рассечённые потолками
И скрепил этажи как броня
Ноздреватый тяжёлый камень.

К монотонности смены дат
Я привык нелегко, не сразу –
Много лет я водил солдат,
А теперь – подбираю фразы.

Но сегодня – не мой черёд
Тралить мины и рвать заряды,
И не мне призывать «Вперёд !»
Под разящим свинцовым градом

Но как тянет порой в войска,
На просторы, где был когда–то,
И змеёю ползёт тоска
В опалённое сердце солдата.

Но кому ты расскажешь вдруг
О волне, затопившей сознанье ?
Разве есть у солдата друг
В этом старом безликом зданье…

              1987 год

Возьмите меня солдатом

Возьмите меня солдатом
Под флаг, где Давида звезда.
Как все, я пойду с автоматом
И я не предам никогда.

Пойду с новобранцами рядом,
Не струшу, не сдамся врагу.
Меня обучать не надо –
Я все уже знаю, могу.

Полжизни ходил в мундире,
Прошёл и огонь, и дым.
Но я не прошу – командиром,
Возьмите меня рядовым.

Старею я с каждой датой,
Давно годовщинам не рад…
Возьмите меня солдатом,
Я опытный старый солдат…

             Старый солдат

Я старый солдат, но сегодня – в строю,
И к бою готов, и сражаться хочу.
Готов умереть за Отчизну свою
И  волю как меч я для битвы точу.
…Я старый солдат, но сегодня – в строю.

Но верный клинок – далеко от  меня
И мой пистолет – не в моей кобуре,
И в сердце изношенном мало огня
А взрывы грохочут в соседнем дворе!
… А  мой пистолет не в моей кобуре…

Вставайте ж, евреи, навстречу Вождя!
Поднимется Он, великан, а не гном.
И мир принесёт нам, врагов не щадя,
Спалив термоядерным чёрным огнём.
…Мы так его ждём, великана – Вождя!

                      2016

          На вокзале

Когда изнемогла от тишины
Душа, отвыкшая от сонного покоя,
Бурлящим чувствам грохоты нужны.
Я им нашёл ристалище такое
Когда  я изнемог от тишины…

Вокзал и тишину заставил зарычать.
Здесь вечный свет томителен и ярок,
Соприкоснулись радость и печаль
Разлука с встречей у перронных арок,
Где вечный свет томителен и ярок…

Сияньем лиц и пестротой одежд
Вскипает жизнь заманчиво и грозно.
И каждый слышит песнь своих надежд
В прерывистом дыханьи паровозном
А жизнь кипит, заманчиво и грозно…

Людской поток течёт сквозь эту дверь,
Прилив страстей вмещают эти своды,
Как океан реки вмещает воды.
Как это сердце — боль моих потерь,
Чужих потерь  — вмещают эти своды…

               1955

              Костёр

 Был такой обычай на Аляске,
Покидать поживших на – веку.
Племя исчезало в снежной пляске,
Старый оставался на снегу.
Был такой обычай на Аляске…

Тлел костёр и вился дыма волос,
Сучья омывая как река.
Жалкой кучкою лежащий хворост
Был мерилом жизни старика…
Тлел костёр и вился дым, пока…

…Ты, разлуки лёд,  хотя б на время
Лучиком надежды оживи.
Ты уходишь как в Аляске племя
Я – покинут  у костра любви.
Ты исчезла как в Аляске племя…

               1991

Оцените пост

(голосовало: 1, средняя оценка: 1,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться