Ну вот, дожились! Реб Залман некогда аж книгу целую, так сказать, «роман в письмах» изобразил из нашей с ним переписки. Я там, как сами понимаете, выступаю в качестве дремучего евреизатора, а он хучь и иудейским патриотом — но «человеком мира». И надо ж, даже такой человек — учёный, изобретатель, писатель, ведущий всяческих сайтов и поэтических объединений, прямой себе даже потомок николаевских кантонистов — таперича угодил в «шовинисты» и «расисты»! Вон чё ефти американские выборы-та с людями делають, хучь ужо с 30-летними (по стажу) кенгуристыми австралийскими аборигенами! Акстись, либералушка!
Не думаю, что скажу особую новость, но похоже — нынче, в «трамповский период» геологической эры Обамакера, водораздел отчётливо прошёл по границе между правдой и ложью. Между — «что на самом деле» и — «как положено». И не о том речь, что по одну сторону все сплошь лгунишки в коротких штанишках, а по противоположную — этакие богатыри из чистой легированной стали. Но просто — легко можно нынче различить два несинхронных мыслительных процесса: попытку разобраться в реальности мира и себе, отойти от привычных стереотипов и настроить душу на открытое, неизведанное пока Настоящее — или упорное, до крика и заломанных (своих и чужих) рук — желание покрепче схватиться за привычный, устоявшийся стереотип. Всякие там, знаете ли, гутарют физиологи, пороговые электропотенциалы, наработанные связи нейронов мозга… К слову — наши еврейские «ба-альшие демократы» не слишком пока демонстрируют склонность к поиску новизны.
Залман — въедлив и самостоятелен. Иначе изобретателем не станешь. А сердце за родной народ и за весь мир у него побаливает. Что поделаешь, все мы потомки Авраама… Посмотрите, что из этого «побаливания» получилось.
Шлите нам стихи на майл: ayudasin@gmail.com
* * *
Это ж я вместе с хлопцами в чёрном ломаю витрины,
Начитавшись до дури олешинских «Трёх толстяков».
Это ж я вместе с Анджелой, действуя клином,
Прорываю в Нью-Йорке кордон полицейских рядов.
Чур меня! Пронесло. Мне до них совершенно нет дела.
Те, что бесятся – в прошлом, которому ровно сто лет.
Я с другими сегодня, с «плохими» – душою и телом.
Всей трухлявой бодяге в себе говорю я: «Покеда, привет…».
Я увидел, что тени сгустились, что стало темно и гадливо.
Мне сказали – уймись, ведь на улице день, а ты просишь огня.
Мне сказали – уймись, там всё будет так классно и так справедливо!…
Я не верю в тот мир, где есть все, только нету меня.
* * *
Мы теряем друзей. Не в боях, без торжественных звонов,
Не от грозных недугов, которых врачам не унять.
Замолчали друзья, отключили навек телефоны.
Мы теряем друзей, оттого что не в силах понять.
Мы теряем друзей – не легко, не беспечно, как в детстве,
Собутыльник и тот откровенно пошел «не такой».
И кому-то бы лучше в уютном углу отсидеться,
А он прет на рожон как в последний решительный бой.
Словно снова в атаку пошли конармейские лавы,
(Видно, где-то они хоронились в туманах души).
Мы теряем друзей, как в гражданскую – влево и вправо
Разделились и каждый по правде, по истинной правде решил.
Мы меняли легко долготу, широту и отчизны,
Оставаясь в кругу, не давая его разорвать.
Мы теряем друзей как до срока куски своей жизни,
Так что нам у черты уже нечего будет терять.
* * *
В этом мире правило простое –
От Марины, от подвалов и застенков:
Кто не чувствовал себя изгоем –
Не поэт, а массовик-затейник.
* * *
Словно крот рою норы вдоль древних корней.
Как бы ни было это наивно и грустно –
Мне казалось, что я обрусевший еврей,
А во мне созревал объевреенный русский.
* * *
Считай, что в рассрочку выданы нам –
Все эти дни и ночки.
Что не оплатишь за раз –
Можно за три приема.
Попробуй прожить по правде
Хоть краешком, хоть уголочком
Прямо сегодня, прямо сейчас,
Чтоб ощутить, что на этой земле – ты дома.
ПРОРОК
Люди умирают за слова,
Слово возбуждает как чахотка.
Перед словом люди – что трава
Под серпом – податливы и кротки.
Встанут грудью, только помани
Калачами захребетной дали,
Словно и не слышали они,
Где бесплатный сыр для них оставлен.
Словно и не знают, что пророк
За базар ответил на голгофе,
За дурман от сорока сорок,
Сцеженный в блистательные строфы.
С ними заберешься высоко
По крутым проходцам ненадежным
В будущем так дышится легко –
Если в настоящем невозможно.
От сирен одно спасенье есть –
Всех вязать – и грешных и невинных,
В уши – воск и барабанный треск.
Те, кто к ним приблизятся – погибнут.
* * *
«Они любить умеют только мертвых…»
А. С. Пушкин «Борис Годунов»
Я из страны, где любят только мертвых,
Где мертвых львов буцают сапогами,
Где первым объявляется четвертый
И возражать никто нигде не станет,
Поскольку и двенадцатый и пятый,
Сам полубог и звездные поэты
Придавлены страны свинцовым скатом
И светят лунным, отраженным светом.
Где грязь и глину месит пяткой осень –
Равнин бескрайних нудный отравитель.
Когда конкистадора в них забросит,
Он от тоски о стену станет биться.
Где вам соврут, что палестинский деспот –
Певец и царь и скромный пращеносец –
Царям великим (здешним) ходит в предках
И оттого клевреты – святоносцы.
Я той страны кусочек – тертый – тела,
Такой, как все – не вылез из-за парты.
Все мучаюсь: «Кто виноват? Что делать?»,
Что предпочесть – Афины или Спарту.
Привычка повторяться – возраст, видно,
А, время словно оседлало скуттер:
Так что ж – на Фермопилы с Леонидом
Или с Сократом выцедить Цикуту?
Тянуть волынку поводочком длинным –
(Я не из тех, кто бросит все на карту)?
Случалось, эллины сбегали жить – в Афины,
Но никогда не убегали в Спарту.
И, продолжая дальше в том же тоне
(Такого точно древние не знали),
Потомки Сталина осели на Гудзоне,
Потомки Гиммлера уехали в Израиль.
* * *
С похмелья на стене увидел “uber alles”,
Теперь жди черных воронков у входа в браму.
Такая пена из глубин повалит –
Ее потом прикладом не забанишь.
Процесс пошел, как говорил пятнистый.
Где ждет теперь нас тихий полустанок – без понятья.
Из недр подземных вырвался нечистый,
(Выдал почерк) и, очевидно, пара его братьев.
Я видел одного на интернете
Он бился в трансе, понося Израиль –
Всем, дескать, надоел обмылок этот.
Озлоблен – видно, на цепи держали.
А с виду либерал, ну, просто, столпник –
Умеют гады замаскироваться.
А я сидел (кипел), как на иголках –
Лукавый, блин! Не мог я обознаться.
* * *
Порок бунтует из последних сил
Тот самый – «праведность на службе у порока»,
Каким его изобразил Шекспир,
Но иудеи не считают мысль глубокой.
Не зря наш мозг насилует Талмуд,
Внушая: «Мнением пренебрегай досужим!»
Его свидетельства нисколечко не лгут,
Что и порок для праведности служит:
Лентяя зуд пробьет – изобретать,
Жадюгой государство богатеет,
Любвеобильность – телу маята –
На лирику дождем весенним сеет.
Не зря в нем строки писаны «наоборот»
Рукой, как будто, несуразной.
Куда спешить. Нас вечность подождет,
Чтоб приоткрылся смысл их важный.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
