В апреле 1945 года по решению суда за совершённые преступления был приговорён к смертной казни и расстрелян бывший комендант концентрационного лагеря Бухенвальд Карл Кох. Этот приговор ему вынес не военный трибунал союзных сил, а Высший суд СС Третьего рейха.
Председателем суда был Конрад Морген. Имя этого, как он сам любил себя называть, «фанатика правосудия» уже встречалось в русскоязычной печати. О нём писали или упоминали в качестве наглядного примера того, как, находясь внутри нечеловеческой системы, можно бороться против неё и, оставаясь незапятнанным профессионалом своего дела, добиваться при этом реальных результатов. Помимо приговора Карлу Коху он вынес обвинительные приговоры ещё ряду одиозных эсэсовцев фашистской Германии. Более того, в июне 1944 года он намеревался предать суду Адольфа Эйхмана и в качестве свидетеля выступал на Нюрнбергском процессе.
Вышедшая недавно книга двух профессоров философии — Герлинде Штудер из Венского университета и Дэвида Веллмана из Нью-Йоркского университета — представляет собой наиболее полный портрет одного из функционеров судебной системы Третьего рейха.
Осенью 1939 года в Германии был создан Высший суд СС. Он выводил членов этого элитарного ордена из-под юрисдикции любого другого суда, кроме своего собственного. В условиях начавшейся войны, выполняя любой приказ, эсэсовцы могли чувствовать себя совершенно безнаказанными. Усиление роли СС ещё выше подняло и без того особый статус членов привилегированной касты фашистского общества. Попасть в неё было намного труднее, чем вступить в нацистскую партию. Далеко не каждый член партии принимался в СС. Несмотря на то что с января по май 1933 года численный состав СС увеличился вдвое и достиг 100 тысяч человек, он уступал к тому времени почти двухмиллионному отряду членов нацистской партии. Помимо обязательных предварительных условий — внешних данных, идеальных метрик своих предков, начиная с 1750 года, — необходимо было на деле доказать личную приверженность расовой доктрине Третьего рейха и готовность беспрекословно выполнять любой приказ. На пряжке ремня эсэсовца был выбит девиз СС: «Моя честь — это преданность» (форму военнослужащего вермахта украшал старый прусский слоган «С нами Б-г»). Под преданностью понималась преданность фюреру и партии: для этих целей и была в 1925 году создана эта тогда ещё никем не замеченная структура.
Главное управление Высшего суда СС расположилось в Мюнхене, а его отделения находились во всех крупных городах рейха и на всех завоёванных территориях. Создание и расширение этих судов привели к поиску молодых юристов-эсэсовцев, безраздельно преданных идеям национал-социализма. Так, в поле зрения Гиммлера попало личное дело Конрада Моргена.
Сразу после прихода Гитлера к власти 23-летний юноша, вышедший из рабочей семьи (его отец работал паровозным машинистом), вступает в ряды СС и ещё через месяц становится членом нацистской партии. После окончания Франкфуртского университета и Академии права в Гааге он занимался хозяйственными спорами в штеттинском земельном суде.
Рейхсфюрер вызвал его на беседу, и Конрад Морген ему понравился. В том же 1939 году его перевели в систему юстиции СС.
В качестве судьи СС Моргена направили в оккупированную Польшу, где в Кракове он становится подчинённым небезызвестного группенфюрера СС Вальтера Крюгера (он хорошо знаком зрителям по фильму «Майор Вихрь»). Помимо основных задач, которые были поставлены перед новым судьёй, рейхсфюрер хотел иметь лично преданного ему сотрудника рядом с амбициозным генералом. Расследуя дела коррупционеров, Морген напрямую, то есть минуя своего непосредственного начальника, сообщал в Берлин о показаниях, которые давали подследственные и против самого Крюгера, который тоже не был равнодушен к сомнительному обогащению. Тот не стал терпеть около себя эту, как однажды высказался сам рейхсфюрер, овчарку Гиммлера. Он командирует его в полевой суд дивизии СС «Викинг», воевавшей на Восточном фронте (к слову, некоторое время врачом сапёрного батальона этой дивизии служил Йозеф Менгеле).
Узнав о выходке Крюгера, Гиммлер его самого отправил на фронт (там этот группенфюрер покончит собой, успев написать старому приятелю, что «польские дела испортили его репутацию»), а своего протеже, наоборот, повысив в звании сразу через три ступени, вызвал к себе для нового задания.
Гиммлер поручает ему расследовать коррупцию в концлагере Бухенвальд. Рейхсфюрер решил безжалостно действовать в отношении тех членов СС, которые используют свои полномочия для личного обогащения. Выступая перед узким кругом своих подчинённых, среди которых присутствовал и Морген, он заявил: «Мы забрали у них (то есть у евреев) их богатство. Я отдал жёсткий приказ, где ясно указано, что всё это богатство должно поступать только в рейх… Членов СС — их мало, но они есть, — которые допустили моральное падение, ждёт наша кара без всякого снисхождения. Мы имеем моральное право и обязанность уничтожать тех людей, которые хотели уничтожить нас. Но мы не имеем права обогащаться и брать себе их деньги, их драгоценности, часы, меха или что-либо ещё…»
С таким напутствием судья Морген в начале 1943 года прибыл в Бухенвальд. Ему была дана полная свобода действий и исключительные полномочия, для того чтобы, не оглядываясь на чины и должности эсэсовцев, найти и решительно покарать врагов рейха.
Карла Коха, к тому моменту ставшего комендантом Майданека, сменил новый начальник концлагеря Герман Дистер. Он и встречал личного посланника Гиммлера. Бухенвальд под руководством этого садиста послужил прототипом концлагеря в романе Ремарка «Искра жизни». Те, кто читал эту книгу, легко представят себе облик нового коменданта, до самого последнего дня войны преданно исполнявшего свой долг перед фюрером и партией. Накануне освобождения лагеря американцами Дистер потребовал от всех оставшихся ещё в живых евреев, среди которых был и Эли Визель, построиться на плацу «для эвакуации». Никто, однако, в тот день не вышел на окружённую пулемётами площадь…
Морген с истинно немецкой доскональностью занимался порученным ему делом. Он побывал в каждом уголке этого страшного места и видел всё, что там происходило, включая наказания и казни заключённых. Молодой судья обследовал и дома живущих в Веймаре подчинённых Коха. Произведённые там обыски обнаружили золото и другие ценности, которые так и не дошли до рейхсбанка. Морген выявил схемы, по которым все эти ценности оседали у тех, кто изымал их. Главным в этой системе крупных хищений, несомненно, был сам Карл Кох. На расследование у Моргана ушло восемь месяцев. По результатам обстоятельного 87-страничного доклада Гиммлеру о проделанной работе он получил разрешение на арест коменданта концлагеря (с 1937 по 1941 год) и его жены, печально известной Ильзы Кох.
На пике своего успеха Конрад в письме к своей невесте делится с ней переполнявшими его тогда чувствами: «Гиммлер — это действительно великий человек с нежным сердцем».
После Бухенвальда Морген расследовал коррупцию среди самых различных чинов СС, в том числе и в Освенциме. Из показаний подозреваемых стало известно, что у Эйхмана, который с весны 1944 года стал там частым гостем, появилась крупная партия редких бриллиантов.
Как известно, 18 марта 1944 года немецкие дивизии оккупировали Венгрию. Уже в начале апреля под руководством Эйхмана началась массовая депортация венгерских евреев в Освенцим. За первые десять недель в лагерь смерти было отправлено свыше 400 000 человек, которые в своём большинстве сразу же направлялись в газовые камеры. Чтобы координировать эти смертные потоки, Эйхман время от времени отлучался из Будапешта в Освенцим для переговоров с руководством концлагеря. Там и состоялась неожиданная встреча двух эсэсовцев. По словам Моргена, тогда он не смог допросить слишком занятого Эйхмана по поводу происхождения принадлежавших ему ценных камней, и для этих целей летом 1944 года он на два дня прилетал в Будапешт. Однако и там ему не удалось этого сделать. Полномочий, необходимых даже для временного задержания Эйхмана, у него не было: они распространялись только на лиц, служивших в системе концлагерей.
Привыкший всё доводить до конца, судья направляет в Высший суд СС петицию, в которой указывает на то, что Эйхман, вместо того чтобы передать изъятые или полученные им ценности в рейхсбанк, преступно присвоил их себе. Целью петиции было получение ордера на арест Эйхмана.
В Главном управлении имперской безопасности (РСХА) в Берлине, куда вызвали судью Моргена, его принял глава этого всесильного ведомства Кальтенбруннер. Поблагодарив Моргена за похвальное усердие, он сказал, что у них много общего. Выходцы из рабочих семей, оба они стали докторами права и в ранней молодости, почти в одно время, вступили в СС. Что касается Эйхмана, начальник РСХА сообщил ему, что его арест сейчас не рассматривается, поскольку тот выполняет специальное секретное задание, полученное им лично от фюрера.
Конрад Морген, который никогда не предпринимал никаких решительных шагов без одобрения руководства, больше никогда не поднимал вопроса об Эйхмане. Однако копии всех документов, которые отражали его деятельность по наказанию эсэсовцев или попыткам их преследования, он сохранил. Эти бумаги предусмотрительный судья и представил американцам, когда после поражения Германии он оказался у них в плену. Благодаря этим документам судья Морген в конце концов и попал в так называемый белый список — перечень лиц, «совершенно очищенных от нацистского прошлого».
Тем не менее в начале 50-х годов предпринимались попытки расследовать деятельность Моргена в Будапеште летом 1944 года. Находясь там, он получил сведения о том, что, обещая реальную или мнимую помощь отправляемым в Освенцим евреям, местная полиция берёт у них деньги или другие ценности. Их богатство, вместо того чтобы принадлежать Германии, оседало в самой Венгрии. С этим он не мог примериться и, не имея возможности использовать свои полномочия против венгерских полицейских, решил обратиться к… самим евреям. В собственноручно написанном обращении к ним содержался, в частности, пронизанный его неподдельной заботой призыв: «Еврейские мужчины и женщины. Не бойтесь. Ничего не случится с вами в Германии. Вам будет предоставлена работа в Германии, которая остро нуждается в рабочих руках каждого мужчины и каждой женщины. Не выбрасывайте ваши ценные вещи, не отдавайте их венгерским полицейским, а берите их с собой в Германию. Они вам там будут нужны…»
О том, что автором текста этой листовки является Морген, впервые в своих показаниях заявил бывший его начальник в судебной системе СС Курт Миттелштадт. Ещё один свидетель, помощник судьи Герхард Вейбек, пояснил, что этой распространённой по Будапешту листовкой Морген со свойственной ему деловитостью пытался наилучшим образом выполнить свою работу и направить поток больших и неучтённых ценностей в Германию.
В суде земли Баден-Вюртемберг, где в 1954 году он давал показания под присягой, Морген отрицал своё участие в написании листовки: «Что касается абсурдного утверждения, что я когда-либо требовал от покидавших гетто евреев брать все свои ценности с собой, то оно может вызвать только… снисходительную улыбку». Он был оправдан. Все обвинения против Моргена в соучастии в депортации венгерских евреев в Освенцим Министерством юстиции было тогда снято. В 1970 году это расследование было возобновлено и длилось долго и вяло, пока в 1972 году оно не было окончательно закрыто ввиду невозможности неопровержимо доказать совершённое им преступление.
Правдивость показаний Моргена отсылает читателя к его аналогичным свидетельствам, данным тоже под присягой на Нюрнбергском процессе, где он выступал в качестве свидетеля… защиты организации СС.
Председатель: «Возникло ли у вас впечатление, и в какое время, что в концлагере были места уничтожения людей?»
Морген: «У меня не было такого впечатления. Концлагерь — это не место уничтожения людей. Я должен сказать, что уже первое посещение Бухенвальда оказалось для меня чрезвычайно неожиданным. Лагерь лежал на лесистых высотах с чудесными видами; строения были чистые, недавно покрашенные, много газонов и цветов. Арестанты были здоровы, нормально накормлены, загорелые от какого-то особенного темпа работы».
Председатель: «О какой дате вы говорите?»
Морген: «Я говорю о начале моих расследований в июне 1943 года. Все учреждения лагеря были в безупречном порядке, особенно больница. Руководство лагеря в руках коменданта Дистера было направлено на то, чтобы подготовить для заключённых достойное человека существование…»
Такие «правдивые» показания очевидца массовых преступлений даёт, конечно, не фанатик правосудия, а фанатик национал-социализма. Такой же, как и Эйхман. Только одному фюрер поручил искоренять коррупцию, а другому — уничтожать евреев. Если бы их поменяли местами, результаты их деяний едва ли отличались бы друг от друга.
Концлагерь Бухенвальд, где дольше всего работал судья Морген, был расположен около Веймара, всего в 8 километрах от некогда культурного центра Европы. Подразделения 3-й американской армии освободили концлагерь в апреле 1945 года. Ад, который предстал там перед ними, настолько потряс их, что генерал Эйзенхауэр приказал провести по территории лагеря жителей Веймара, для того чтобы они воочию увидели то, на что многие из них закрывали глаза. Придя домой после вынужденной экскурсии, мэр Веймара и его жена покончили с собой.
Конрад Морген благополучно жил в Западной Германии и вплоть до своей смерти в 1982 году успешно занимался юридической практикой.
Борис Липецкер
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
