Леонид Радзиховский — яркий журналист, получивший широкую известность в начале 90-х годов прошлого века, но он по-прежнему в строю, комментируя современную российскую политику. Мало кто знает, что по образованию Леонид психолог, написавший десяток научных трудов и имеющий степень кандидата наук, но именно журналистика стала для него главным делом жизни.
Сегодня Леонид Радзиховский согласился ответить на вопросы, которые непосредственно касаются его самого и современной политической ситуации в Российской Федерации.
– Уважаемый Леонид, вы когда-либо интересовались своей родословной? Фамилия Радзиховский имеет польские корни?
– Нет, никаких польских корней у меня нет: я — классический еврей, а фамилия — польская, потому что раньше фамилии людям давали в зависимости от того места, где они жили. В Восточной Польше, где-то на юге, было такое местечко Радзихос, от него и произошла моя фамилия…
– Вы родились в год смерти Сталина, начавшего раскручивать так называемое дело врачей в начале 50-х годов, когда была объявлена «борьба с безродными космополитами», под которыми подразумевали тех же евреев. Для чего это Сталину понадобилось делать после войны?
– Во время войны по всей территории СССР был жуткий взрыв антисемитизма, и немецкая пропаганда дала блестящие плоды. Кроме того, после окончания войны люди жили, конечно, ужасно, надо же было на кого-то повесить всех собак. Во время Первой мировой войны царское правительство во всех своих неудачах обвиняло евреев, и вполне естественно, что советское правительство пошло этим путём, используя ту же логику, а евреи для этого — идеальный пример козла отпущения. Вот так эта кампания и началась.
– А вы когда-нибудь испытывали на себе проявления антисемитизма, возможно, на бытовом уровне?
– Вы знаете, мне шестьдесят с лишним лет, и, конечно же, в течение долгой жизни я с этим сталкивался, но реально никаких проблем у меня по этому поводу не было….
– По меткому замечанию Романа Карцева, антисемитизм был, есть и будет. Он существовал и при Хрущёве, и при Брежневе. А с чем, по-вашему, вызвана его вспышка в начале 90-х гг.? Все мы помним пресловутое общество «Память», чернорубашечников Баркашова и т. д. Самое интересное, что при подъезде к одному из железнодорожных вокзалов Москвы я сам видел на заборе огромную надпись «Боря Эльцин», да и телевидение в те годы называли «тельавиденье», «тонко» намекая на Тель-Авив…
– Ну это вполне естественно: резкое падение уровня жизни, общая неопределённость, хаос. В этой ситуации люди ищут врагов, а классический объект для таких поисков и козёл отпущения — евреи. Кроме того, часть власти, которая тогда была расколота (в основном противники Ельцина) с удовольствием разыгрывала эту карту, вот антисемитизм и расцвёл пышным цветом. Это такие споры, они всегда есть в земле, но иногда, когда ясная погода, они вырастают, иногда — нет, а вообще, в России всё на 100% регулируется властью: если власть поддерживает это дело, то оно будет, это управляемое общество!
– Что питает сегодняшний антисемитизм в РФ, возможно, тот факт, что многие из российских олигархов — евреи, хотя почему-то никого не интересуют ни Алишер Усманов, ни Владимир Потанин, ни Вагит Алекперов, ни Михаил Прохоров?
– По этой же причине люди выбирают то, что не совпадает с большинством. Если вы в толпе в Германии, скажем, увидите турка или ещё кого-то подобного, то вы его заметите, а остальные люди будут фоном. По этой же причине и проявляется повышенный интерес к еврейским фамилиям плюс неискоренимый антисемитизм. В России до сих пор господствует святое убеждение, что все русские миллиардеры — евреи. Это абсолютная чепуха. Среди крупных бизнесменов России не более 20% евреев, полуевреев и на четверть евреев. А в той же Москве, где сосредоточены почти все евреи России, они составляют меньше 1% от общего населения столицы.
Что касается Усманова или Аликперова и им подобных, которые неевреи, то о них всегда гораздо меньше кричали в СМИ, они не так лезли. Надо сказать, что говорили о тех, кто беспрерывно лез: Березовский, Ходорковский, а они демонстрировали нахальство, постоянное желание быть на первых страницах прессы и привлекать к себе внимание со стороны окружающих. Хотели привлекать? Ну и привлекли!
– Вы думаете, что в России антисемитизма не больше, чем в других странах?
– Ну я не замерял уровень антисемитизма у нас в стране. В России вообще более грубые нравы, чем в других странах. Например, в России гораздо выше уровень насилия. На 100 тысяч человек уровень убийств в 7–8 раз выше, чем в Европе. Я сам — еврей, всю жизнь живу в России и могу сказать, что за последние годы я значительно меньше ощущаю напряженности в этом вопросе, чем в молодости. Есть небольшая группа людей (15–20%), которая на всю жизнь «стукнута антисемитизмом», но для большинства российского общества наиболее раздражающим фактором внутри страны являются кавказцы и мусульмане, так же как и в Европе, где максимально раздражают арабы, что не мешает тому, чтобы в европейских странах оставались радикальные антисемиты.
С одной стороны, российские евреи ассимилированы гораздо больше, чем евреи во Франции. С другой стороны, раздражающий фактор, связанный с евреями, заключается в том, что еврейская интеллигенция в России, как и во многих европейских странах, придерживается либеральных, космополитических, глобалистских взглядов и имеет особое отношение к власти. Так как в России сильны патриотизм и национализм, то сторонники космополитизма и глобализма вызывают большое раздражение.
– Теперь давайте немного поговорим о вас. Чем был вызван выбор вашей будущей профессии? Почему вас заинтересовала психология?
– Она меня совершенно не интересовала, но, во-первых, я ничего не понимал в математике, поэтому поступать в технический институт я просто не мог, а во-вторых, я хотел заниматься историей. В советское время это не представлялось возможным: нужно было вступать в партию, писать всякую непрерывную ложь и т. д. Методом исключения я пришёл к психфаку. Кроме того, у меня там был блат, поэтому я туда и поступал.
– Многие знают вас как яркого публициста, но не как психолога. А вы — кандидат психологических наук, опубликовавший несколько десятков работ по истории психологии. Вам не обидно?
– Нет, вы знаете, мне это совершенно не обидно, потому что я психологию как науку не любил и специалист был никакой, а то, что я защитил диссертацию, то кто только этого не делал. Я себя, безусловно, нашёл в журналистике, другое дело, что мне сейчас и журналистика надоела, но это уже возрастное плюс к тому, что сейчас в нашей стране журналистика умерла, поэтому я просто работаю на автопилоте. Но было время, когда я себя действительно реализовывал в этом деле.
– Чем, по-вашему, вызвана такая большая ностальгия по СССР в современной России?
– Это традиционная мания величия, которая не зря напоминает «веймарский синдром», что совершенно оригинально повторяет Веймарскую республику, где очень популярными были ложные воспоминания о кайзеровской Германии. Такое величие типично для стран, которые чувствуют себя ущемлёнными. Россия абсолютно ничем не ущемлена, и так хорошо, как сейчас, люди никогда не жили, хотя в России большое количество бедных и сильное расслоение общества, но уровень жизни намного выше благодаря мировому прогрессу — он невероятно вырос. Но власть систематически внушает людям, что нас обижают, нам угрожает Запад, а мы двадцать пять лет встаём с колен. Это пропаганда, которая нужна власти, для того чтобы поддерживать свою незаменимость, поддерживать совершенно устаревшее и никому не нужное самодержавие, которое оправдывается тем, что мы боремся с Западом. А если мы боремся с Западом, то, конечно, Советский Союз представлял собой гораздо большую проблему для Запада и имел более сильное влияние. Вот отсюда и эти бесконечные воспоминания о СССР, которые ничему не соответствуют.
– Многие проводят параллели между СССР и сегодняшней РФ в плане работы СМИ, внешней политики, спорта и т. д. А есть ли между ними какие-то серьёзные различия, или они — близнецы-братья?
– Между ними существуют гигантские различия: в Советском Союзе не было рыночной экономики, а в России — есть, причём это не пустые слова, а факт, так как Советский Союз был государством всеобщего дефицита, а в России нет никакого дефицита. В Советском Союзе у многих людей была иллюзия социальной защищённости, когда человека нельзя было просто так уволить, а в России можно вышвырнуть с работы любого человека. В Советском Союзе существовала прописка и все как-то были прикреплены к месту, а в России каждый может жить, где хочет, и делать, что хочет, и никого это не касается. В Советском Союзе была некоторая стабильность: ты мог в 22 года прийти на рабочее место, ничего не делать и через сорок лет уйти на пенсию, а в России такое невозможно — никакой стабильности нет. Советский Союз являлся закрытой страной: выехать было трудно — даже в туристическую поездку, для чего проходили разные комиссии, и в основном люди ездили в социалистические страны, а Россия — абсолютно открытая страна: езжай, куда хочешь. Этих различий гораздо больше, чем аналогий!
– Вы сейчас говорили по поводу выезда из СССР за рубеж, а у вас никогда не было мысли об эмиграции — в конце 80-х — начале 90-х годов?
– Нет, я для этого слишком ленив, и никакой толковой профессии у меня не было.
– Насколько реальны цифры рейтинга популярности президента России? Я имею в виду цифру 80%…
– Я не знаю, насколько реальны эти цифры, но то, что Путин очень популярен, это факт!
– РФ на сегодняшний день находится в международной изоляции. Есть ли какой-то гипотетический шанс на то, что в обозримом будущем ситуация как-то изменится или это долгосрочная перспектива противостояния России и Запада?
– Противостояние с Западом — это единственное, что есть в российской политике и в российской идеологии и что держит самодержавную власть в России, а если такого противостояния не будет, то необходимость в самодержавной власти исчезает, поэтому противостояние с Западом — это основа российской политики, от чего никуда не денешься, пока, во всяком случае, в России остаётся тот политический строй, который существует сейчас.
– Вы сказали, что в современной России журналистика умерла, но как вы думаете, почему российская власть терпит некие «оазисы свободы», например «Эхо Москвы», где вы регулярно участвуете в программе «Особое мнение»? Это делается для того же Запада или для внутреннего пользования?
– Это делается и для Запада, и для того, чтобы выпускать пар внутри страны, потому что эти СМИ — абсолютно безвредны и не представляют никакой опасности для власти. Это делается для развлечения самих власть имущих, но главное даже не в этом: сегодняшняя российская пропаганда более умелая и более эффективная, чем советская пропаганда. Почему? А потому что российская пропаганда использует то, чего не было в Советском Союзе. Все эти «Эхи Москвы» и тому подобные вещи абсолютно необходимы российскому государству, потому что они создают у населения иллюзию политической борьбы и иллюзию политического движения: есть враг — эти самые «либерасты» или «либералы» — противник, заранее обречённый на верное поражение, но он есть! И, таким образом, возникает самое главное, что необходимо, — интрига! Есть против кого бороться! Советская пропаганда была безумно скучной, потому что ей не с кем было воевать: существовали какие-то анонимные диссиденты, за исключением двух имен — Сахарова и Солженицына, которые нигде не появлялись и не могли ничего публично сказать — только в самиздате и т. д. А российская пропаганда в этом плане гораздо живее: вот телевизионное шоу Соловьёва или ещё кого-то, где стоят 2–3 дурачка, заранее обреченных на то, что их оплюют, что они — смешные и глупые, что они — трусливые, что особенно важно. Они представляют либеральную точку зрения, и борьба с ними создаёт некую интригу: если бы их не было, то о чём были бы эти ток-шоу? Все бы друг на друга кричали, какая ужасная Америка и какая прекрасная Россия? А так есть — он, меньшевик, троцкист. Это такой вечный спектакль, где есть плохой герой и хороший, но пьесы без отрицательного персонажа быть не может?
– Мы с вами уже беседовали в 2008 году, и тогда вы мне сказали, что в России оппозиции нет. Что-то изменилось с тех пор?
– Да, изменилось, но в том отношении, что если тогда оппозиции не было, то теперь её совсем нет!
– Какое значение для России имело убийство Бориса Немцова?
– Для 99% населения — вообще никакого, а для малой доли противников Путина оно, естественно, окончательно их испугало.
– Как известно, украинские события последних лет сделали противниками многих людей, которые оказались по разные стороны баррикад. Как вы думаете, это навсегда?
– Если речь идёт о каких-то личных спорах, то они не бывают вечными: поссорились — помирились, на то они и люди, многие уже помирились, а если речь идёт об отношениях между Украиной и Россией, то они едва ли восстановятся в том виде, в каком они были, хотя сейчас Украина пытается продвигать политику, которая похожа на политику России начала 90-х годов: верит в чудеса и в какие-то необыкновенные фигуры типа Надежды Савченко, но при этом проводит политику восстановления отношений с Россией. Я думаю, что из этого ничего не получится.
– Думаю, санкции с России будут постепенно снимать. Если это произойдёт в полном объёме, то чем она тогда будет мотивировать плохое отношение к себе со стороны Запада? Остаётся ли какой-то манёвр?
– Конечно, ничего не изменится! Нам скажут: «Как мы и говорили, Путин одержал блестящую победу и поставил на колени этот Запад, добился своего. Но Запад как был нашим врагом, так и остался. Да, мы их дожали, и мы их победили, но врагами нашими они остались: ровным счётом ничего не изменилось.
– И это не будет зависеть от того, что новым лидером Америки стал Дональд Трамп?
– Путин, безусловно, попытается наладить с ним отношения, но пропаганда внутри страны от этого абсолютно не изменится: там всегда должна быть антиамериканская пропаганда. Это чувство живо в народе, это — гарантия самодержавия, это — главная скрепа. Экономическая политика может идти совсем по-другому, даже внешняя политика может проводиться отчасти иначе, но идеологическая пропаганда должна быть только такой, иначе объяснить наличие самодержавия просто невозможно.
Беседовал Евгений КУДРЯЦ
«Еврейская панорама», Берлин
isrageo.com
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
