Портрет на фоне интерьера эпохи. Особый дар и особая любовь Натальи Павлусенко

Говорят, все мы родом из детства. А в детстве Наташи была учеба в Республиканской художественной школе, где она получила прекрасную академическую подготовку и где, как она вспоминает сегодня, у нее были очень хорошие преподаватели. Ну и, конечно же, ее родители — известные украинские художники.

Недаром, когда судьба забросила Наташу в Косов и когда там случайно одну из ее работ, которую она решила продать, увидели преподаватели и администрация Косовского художественного училища, ее тут же пригласили преподавать в училище рисунок и живопись. А девушке едва исполнилось двадцать.

У Наташи Павлусенко особый дар и особая любовь к живописи. И берет она начало тоже в детстве и в увлечении творчеством отца, известного украинского художника. Какие великолепные натюрморты писал ее отец — глаз не оторвешь! Сначала Наташа помогала ему, а потом, после его смерти, и сама продолжила работать в этом жанре. И, надо сказать, не только приблизилась к мастерству отца, но, пожалуй, и превзошла его. Наташа очень любит цветы. Разнообразнейших натюрмортов с цветами у нее великое множество. Но и натюрморты с самоварами она не оставляет.

Предметный мир на ее полотнах оживает. Здесь нет ни одной случайной детали. Подчас, используя одни и те же предметы и даже повторяя их расположение, одним только изменением ракурса художница добивается совершенно иного, неожиданного восприятия целого.

По любовной выписанности, по колористическому мастерству натюрморты Натальи Павлусенко невольно сравниваешь с натюрмортами малых голландцев, когда любуешься матовым блеском серебра в изумительно написанных кофейниках и самоварах, буквально осязая бархатистость драпировок и шершавость кожицы апельсинов.

В творчестве каждого современного художника мы сталкиваемся с реминисценциями прошлого. Имея такое великое наследие, просто грех им не воспользоваться. Но главное — в современном взгляде художника на его творческое переосмысление, которое и делает неповторимым произведение мастера.

Еврейская тема

Все началось с копий. Копий, которые стал заказывать отцу Натальи, известному украинскому художнику-шестидесятнику Николаю Павлусенко американский галерист, выходец с Украины Александр Герзон.

Многие считают, что копиист — это профессия второстепенная, не творческая. Так, ремесло. И не стоит настоящему мастеру этим заниматься. Но тогда, в лихие 90-е, надо было как-то выживать. Художники хватались за любую работу. Наташа стала выполнять заказы Александра Герзона, копии выдающихся еврейских художников, в то время когда её отец писал свои авторские работы на еврейскую тему, а потом, в 1999 году, после его внезапной смерти, продолжила сотрудничество с Нью-Йоркской галереей.

Это были копии блестящих художников Иегуды Пэна, Исидора Кауфмана и других. Кстати, витебский художник Иегуда Пэн был учителем Марка Шагала, дружил с Ильей Репиным. Неоднократно копируя его жанровые картины, в частности «Часовщик» (1914), «Портной» (1925), «Толкователь Талмуда» (1925) и ряд других, Наталья Павлусенко не только со скрупулёзной точностью, как и подобает добросовестному копиисту, повторяла работы большого мастера, но и, что особенно важно, воссоздавала его творческую манеру, старалась вникнуть во внутреннюю сущность изображаемого, передать те чувства и эмоции, которые хотел донести до зрителя сам мастер, психологический настрой картины.
Хочется подчеркнуть, что для такой работы нужно не только незаурядное профессиональное мастерство, но и особый дар. Именно это творческое сопереживание и стало главным стержнем в таких работах Натальи. В них она выступает как бы соавтором произведений, не отступая тем не менее ни на йоту от оригинала. И представляется вполне закономерным, что талантливая художница, вникая и погружаясь в открытую для неё тему, не осталась сторонним наблюдателем, но захотела внести в неё свою лепту. Так, возникла еврейская тема и в творчестве самой Наташи. Она была ею выстрадана и по-своему творчески интерпретирована.

В 1998–1999 годах появляется её жанровая работа «Еврейский базар», а затем ряд портретов: «Молящийся еврей (Любавичский Ребе)», «Еврей-сапожник» и другие, где не только прослеживаются истоки, хотя в них, несомненно, ощущается отголосок тех мастеров, которых так досконально изучила Наталья Павлусенко, но вместе с тем и никакого подражания в них нет. Это абсолютно самостоятельные работы современного художника с современным взглядом на мир.
Одной из лучших работ на еврейскую тему можно назвать «Варшавское гетто». В ней художница прикоснулась к одной из самых трагических страниц истории ХХ века — Холокосту. Эту тему Наташа решает совсем не пафосно, а опять-таки, обращаясь к жанру. В центре композиции фигурка сидящей девочки. Она опирается на воз с дровами, который стоит на булыжной мостовой. А слева за девочкой расположен поднос, бережно покрытый белой салфеткой. На нем лежит горка лучин для растопки. На улице холодно. Зима. Девочка в старом зимнем пальто.

Толкователь Талмуда. Копия картины Иегуды Пэна — Толкователь Талмуда.
Копия картины Иегуды Пэна

На переднем плане старинные весы из какой-то дедовской лавчонки, чтобы на них взвешивать этот последний «скарб», чтобы продлить и сохранить от лютого холода и голода жизнь. Но покупателей нет… Лишь на заднем плане несколько застывших, зловеще срезанных, безголовых фигур.
Автор использует композиционный приём выкадровки, как бы моментального снимка, где все застыло, как в страшном сне, в какой-то жуткой ирреальности. Девочка отрешенно смотрит на нас. И эти простота и безысходность, где только одна деталь — повязка со звездой Давида на рукаве девочки — вводит зрителя в исторический контекст, создают то ощущение трагизма, ошеломляющего нас именно своей обыденностью.
Еврейская тема органично вошла и будет иметь свое продолжение в творчестве яркой украинской художницы Натальи Павлусенко. Она стала значительной частью её творческой жизни. Авторский повтор картины «Варшавское гетто» был выполнен специально для выставки украинских художников, посвященной памяти Холокоста, в Культурном центре при посольстве Израиля в Киеве.