20 февраля в Еврейском центре Бенсонхерста состоялась встреча Клуба любителей книги и Клуба художников с Исааком Абрамовичем Вайншельбоймом.
До сих пор я знала его как автора “Староконстантиновских новелл” (“ЕМ”, N№ 524 от 6 июня 2002 г.), как искусствоведа, автора многочисленных публикаций в нашей газете. На сей раз я узнала еще одну сторону — творческую — его незаурядной личности: я увидела его развешивающим свои картины.
“ЖИВОПИСЕЦ ОТ Б-ГА, —
— сказала о нем в своем эмоциональном выступлении Маргарита Шкляревская. — Это безмерно одаренный человек, которому послано больше, чем любому другому; ему присущи верность, надежность, талант.”
Выставленные картины — свидетельство разносторонности его художественных пристрастий: “Маки”, шелковистость которых ощущается без прикосновения, “Букет”, источающий тонкий, еле уловимый аромат, прекрасные в своей простоте “Тюльпаны и персики” — в них живет талант Вайншельбойма-колориста.
А Вайншельбойм-пейзажист — в картинах “Осень в Мэйне”, “Озеро в Мэйне”, “Зима” и, конечно же, “Одесское побережье” — кусочек “самого синего в мире” моря.
И Вайншельбойм-портретист в “Клезмере” и “Хупе в гетто”. Портретист, психолог, а главное — еврей, преданный сын своего народа.
“МЫ ВСЕ ИЗ ШТЕТЕЛЕ”
Ностальгия — естественное чувство нормального человека; ностальгия не по тоталитарному режиму и антисемитизму, а по месту, где родился, рос, мужал, познал первую любовь и счастье рождения детей, счастье отцовства.
“С годами все чаще возвращаюсь в родное местечко и все больше осознаю, скольким я ему обязан”, — пишет Исаак Вайншельбойм в “Староконстантиновских новеллах”. Как сказано в предисловии к книге, это “признание автора в огромной любви к еврейскому местечку, … летопись до сердечной боли родного городка, хранящего могилы родителей и друзей, … ностальгия по малой родине, которая навсегда осталась в беспокойном сердце преданного сына,… признание в большой, неувядающей с годами любви…” “Староконстантиновские новеллы” — моя попытка вернуть долг.”
И он вернул его сполна, увековечив “малую родину” для детей и внуков, для тех, кто придет нам на смену.
Вот исторические вехи Староконстантинова, как и всех штетлов: “Смертельную рану нанес ему (штетлу) фашизм. Душил его большевизм. Окончательному исходу способствовал социализм…
Еврейское местечко исчезло с лица земли, но оно не должно исчезнуть из памяти нашего народа. Мы все из штетеле… Нацисты виноваты не только в гибели шести миллионов евреев. Они несут ответственность за уничтожение еврейского местечка как исторического явления.
Они вырвали из мировой цивилизации огромный пласт еврейской культуры.
ТРЕТЬЕ ПРИШЕСТВИЕ ХРИСТА
Одно из эссе в книге “Староконстантиновские новеллы” И. Вайншельбойм назвал “Второе пришествие Христа”.
Значительная часть его посвящена анализу картины Ильи Шенкера “Одиннадцатое сентября”.
“Центральными персонажами картины и ее смысловым центром является Христос и апостолы. Для чего художник привел прославленные персонажи начала новой эры в Нью-Йорк одиннадцатого сентября в час кошмарной трагедии? Неужели только для того, чтобы дать им возможность взглянуть, как рушатся башни-близнецы и гибнут невинные люди, а заодно напомнить пришельцам о катастрофах недавнего прошлого? Или для того, чтобы спросить, почему христианский мир мог подобное допустить?” — спрашивает автор.
“Нелегкие вопросы, тяжелые ответы”, — говорит он.
Картину Ильи Шенкера “Однажды на Пятой авеню”, посвященную пришествию Христа в наше время, И. Вайншельбойм назвал “вторым пришествием Христа”.
“Тогда на Пятой авеню царило праздничное веселье, но Христос и его ученики испытывали растерянность. Не таким представлялся им мир ХХ века. В том полотне ощущается тревога приближающейся трагедии. Такова сила предчувствия художника.”
Такова и сила предчувствия автора. Говорю это с полным правом, потому что пишу эти строки в дни выхода провокационного, откровенно антисемитского фильма М. Гибсона “The Passion” о страданиях Иисуса. Вот оно — третье пришествие Христа.
И такая сила предчувствия присуща лишь человеку обостренных, чувств и восприятий, каким предстает Исаак Вайншельбойм.
“Смятение и боль Иисуса вызваны не только ужасом одиннадцатого сентября. Личная трагедия значительно сложнее и глубже. Быть может, впервые он усомнился в предложенной им формуле любви как средстве спасения”, — пишет И. Вайншельбойм.
Две тысячи лет с именем Христа связаны кровавые погромы и кровавые наветы. Что еще, кроме этого, может вызвать фильм “The Passion”? Для того и сделан он, и автор этого не скрывает. Вот какую “любовь” принес в мир Иисус. И во сколько раз сильнее должна быть его личная трагедия, если его образ “вдохновил” на создание человеконенавистнического фильма?
Согласно трактовке И. Вайншельбойма, “трагическое полотно Ильи Шенкера не оставляет чувства безысходности. Его главный пафос — отрицание зла.” “The Passion” — утверждает зло.
“Если человек ищет выход из тупика захлестнувшей нас злобы и ненависти, зло не должно победить, и у нас остается Надежда”, — пишет И. Вайншельбойм.
Фильм М. Гибсона — попытка отнять ее у нас. Теперь граница между добром и злом проходит через ум и сердце каждого человека.
Я думаю, что об этом и хотел нам сказать словом и кистью Исаак Вайншельбойм.
И в заключение встречи — Реквием по невинно убиенным, по шести миллионам детей, стариков, мужчин и женщин; когда Елена Строганова читала новеллу “Клезмер” и скрипка плакала в руках Бэллы Либерман, а в зал смотрели незабываемые картины Исаака Вайншельбойма, воплотившие тысячелетнюю скорбь еврейского народа.
Зал затаил дыхание. Казалось, сердца готовы были остановиться. Мы все были на той хупе в гетто и слушали последнюю мелодию Клезмера. Это нас вели на расстрел.
Поднять до таких духовных высот под силу лишь настоящему искусству. И это сделал мастер кисти и художник слова Исаак Вайншельбойм.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
